— А вот взгляни!

Девушка протянула газету, показав на черно-белую фотографию пожилого, чем-то похожего на Эйнштейна мужчины.

— Как думаешь, кто это?

— Это… — Молодой человек всмотрелся — Господи! Да это же наш антиквар! Месье Альфред Бади из Суса.

— Ага, антиквар, — язвительно кивнула Арника, — Я тоже так думала. Ну-ка, прочти.

— Доктор Фредерик Арно, — почему-то шепотом вчитался Саша. — Профессор! А что же он таился-то? Что ж не рассказал? Антикваром прикинулся…

— Он не только здесь антикваром прикидывался, — негромко промолвила девушка, — Еще там, в Тунисе. И мне почему-то кажется, он от кого-то скрывался.

— Постой, постой, — Александр схватился за голову — Точно, скрывался! И как-то странно исчез. Он же в нашем пансионе жил, в Карфагене!

Глава 16

Весна 439 года

Нумидия

Пилигримы

…И значит, остались только Иллюзия и дорога…

Иосиф Бродский.

Солнце ласково грело спины, как будто было не здешним знойным до непостижимости летом, а летом российским, мягоньким. Оно почему-то все чаще стало сниться Арнике-Катерине, о чем девушка не раз уже рассказывала Саше.

Катя-Катерина… Александр боялся признаться даже самому себе, что у него, прожженного циника, вдруг появились какие-то там чувства. Да что там появились? Вспыхнули, словно порох, подожженный искрой сияющих волшебной голубизной глаз.

Молодой человек улыбнулся, покачиваясь в высоком сиденье на горбу белого верблюда, и искоса поглядывал за караванщиками — помощниками купца Артая, его слугами и погонщиками. Противно поскрипывала на зубах красная пыль пустыни.

Сидеть на верблюде было неудобно, но Саша не собирался, подобно Ингульфу, пересаживаться на лошадь. Скакуны казались необъезженными и дикими, а стремян не было и в помине. Но гораздо тяжелее приходилось Луи и Нгоно — они-то всю дорогу шли пешком, как и положено слугам.

Беглецов пришлось взять с собой, чтобы спрятать от работорговцев. Да и профессора они знали, пусть даже по фотографии, и могли помочь в его поисках. Тем более, что этим неграм делать в Гиппоне?

По вечерам Саша беседовал с парнями на плохом французском Луи оказался неплохим рассказчиком, весьма забавно поведав о приключениях, точнее сказать — о злоключениях нелегальных африканских мигрантов.

Ближе к полудню, когда мягкое солнечное поглаживание сменилось самой настоящей жарой, караван как раз достиг оазиса — довольно многолюдного селения, выстроенного в основном из глинобитных хижин. Каменные и кирпичные дома, по всей видимости, принадлежали местной знати. Финиковые пальмы, глубокий, выложенный круглыми серыми камнями колодец и, конечно, базар — конечная цель каравана.

— А где же тут монастырь? — Получив положенную за оказание охранных услуг плату, Саша несколько удивленно посмотрел на купца, — Что-то я здесь даже церкви не вижу.

— Увы! — Склонив бритую голову, торговец развел руками, — Здешние жители почти все язычники, даже не знаю, встретите ли вы здесь христиан. Что же касается монастыря, то лучше спросить местных охотников.

Александр отправил Ингульфа раздобыть нужные сведения и теперь сидел, скрестив ноги, на невысокой террасе при постоялом дворе и беседовал с купцом, лениво потягивая кислое, теплое и разбавленное водой вино.

— Вождь!

Александр обернулся, увидев подбежавшего Ингульфа, — наконец-то!

— Ну, что там? Узнал?

— Почти, — Юноша уселся рядом и, утерев со лба пот рукавом туники, жадно выпил целую кружку вина — Здесь все говорят так, что черт ногу сломит! Едва нашел одного торговца, зеленщика, он чуть-чуть знает латынь.