В голосе его прозвучала гордость.

— Тогда почему вы храните это в секрете? — спросила Люсинда. — Надо срочно пригласить сюда ученых со всего мира.

— Боже правый, дитя мое! Ты с ума сошла? — Гидеон выпрямился в кресле, как будто кто-то попытался украсть купальный халат прямо с его тощего тела. — Сюда приедут не ученые, а государственные чиновники. Они ничего не сделают для изучения этого явления, единственное, что их занимает, — как его использовать. Не исключено, что они даже решат изменить прошлое, кто знает? А тогда вся материя пространства и времени разрушится. Допустить сюда так называемые власти? Вот уж дудки.

— А вы что с ней делаете, дядя Гидеон? — спросила Люсинда. Тайлер был впечатлен. Он никогда не видел у сестры такого живого интереса к тому, в чем нет перерывов на рекламу и приглашенных знаменитостей. — Почему именно вы стали ответственным за такое большое… такое важное дело?

Гидеон покраснел.

— Потому что это явление открыл Октавио Тинкер, причем, заметьте, в одиночку! В самом начале своих исследований он пытался получить помощь от государства, но над ним только посмеялись. Каждый университет в Америке относился к нему как к безумцу! Это открытие принадлежит Тинкерам, оно принадлежало мне и моей жене, и я не намерен ни с кем делиться, уж будьте уверены. — В считаные секунды от его умиротворения не осталось и следа, теперь он говорил нервно и жестко. — И запомни, девочка: если тебе стала известна моя тайна, это еще не дает тебе права указывать, что мне делать с моей собственностью! Если завтра кто-то позовет сюда чиновников, знаешь, что они получат? Ничего! Потому что у меня достаточно взрывчатки, чтобы сровнять все с землей, прежде чем я позволю кому-то распоряжаться здесь и диктовать мне, как следует использовать Линию сдвига.

Теперь он не просто трясся, он с трудом дышал и стал багрового цвета. Тайлеру даже показалось, что Гидеон Голдринг вот-вот кинется на его сестру и схватит ее за горло.

— Ваш чай, Гидеон, — сказала миссис Нидл. Она вошла так тихо, что Тайлер даже не заметил, появившись из-за кресла старика, будто из-под земли. — Не кричите на Люсинду. Она хорошая девочка, ей просто хочется, чтобы все было правильно.

Миссис Нидл одарила его сестру одной из своих холодных улыбок, но на этот раз Люсинда не ответила ей тем же и отвела глаза, словно не хотела встречаться с англичанкой взглядом.

— Разумеется, ты права, Пейшенс. — Гидеон посмотрел на свой чай, но не притронулся к нему. — Я просто слишком устал, вот и все.

— Конечно. На вас лежит огромная ответственность, Гидеон. — Миссис Нидл положила бледную ладонь ему на плечо — Принимать решения — очень тяжелая ноша. Вам досталась непомерная нагрузка.

Рука миссис Нидл напоминала белого тарантула.

Гидеон покачал головой, внезапно успокоившись и даже слегка заскучав.

— Как бы там ни было, дети, теперь вы знаете самую главную тайну нашей Обыкновенной фермы. Простите, что вам пришлось так долго ждать, но, как справедливо заметила Пейшенс, это огромная ответственность. Теперь вы действительно часть семьи.

Тайлер кивнул, но червь сомнения все же не давал ему покоя. Что на самом деле означали слова Гидеона? Ведь они и так были частью семьи, когда только приехали на ферму, а здесь далеко не каждый мог этим похвастаться. Он оглядел собравшихся на кухне. Трое амигос, Рагнар и все остальные, казалось, пребывали в замечательном расположении духа, как будто груз тайны о Линии сдвига наконец-то свалился с их плеч и они этому ужасно радовались. Атмосфера была почти как на вечеринке, но Тайлеру было не до веселья.