|
И тем не менее Стурм шел за ним и любил его, как никого более. По мнению Соламнийского Рыцаря, жизнь представляла собой неисповедимую тайну Нечего было и надеяться постичь ее, кроме как сквозь призму рыцарского кодекса. «Эст Суларус от Митас» — «моя честь есть моя жизнь». Кодекс этот, посвященный понятию чести, был наиболее полным, подробным и строгим из всех известных на Кринне. Кодекс исправно служил Рыцарям вот уже семь столетий, но в глубине души Стурм опасался, будет ли он применим в день великой, последней битвы со Злом. Однако Стурм твердо знал одно: если такой день все же наступит, Танис встанет плечом к плечу с ним, пытаясь спасти мир от гибели. Стурм сознательно следовал Кодексу: для Таниса это было естественно и неосознанно, как дыхание. Голос Таниса вновь заставил рыцаря обратиться мыслями к настоящему. — Хочу напомнить вам всем, что жезл отнюдь не является нашей «добычей», — сказал полуэльф. — Он по нраву принадлежит Золотой Луне… Если он вообще кому нибудь принадлежит. У нас на него не больше прав, чем у утехинского Теократа… — И, повернувшись к Золотой Луне: — Как ты хочешь распорядиться им, госпожа? Золотая Луна смотрела то на Таниса, то на Стурма… Потом оглянулась на Речного Ветра. — Мое мнение тебе известно, — проговорил тот холодно. — А впрочем, ты — Дочь Вождя… Он поднялся и, не обращая внимания на ее умоляющий взгляд, вышел наружу. — О чем это он? — спросил Танис. — Он хочет, чтобы мы покинули вас и доставили жезл в Гавань, — тихо ответила Золотая Луна. — Он говорит — с вами опаснее, чем без вас. — Опаснее! С нами!.. — взорвался Флинт. — Спрашивается, чего ради мы здесь торчим, чего ради я чуть не утонул — опять! — если не ради… Ради… Гном задохнулся от ярости. Танис вскинул руку: — Довольно! — И вновь поскреб бороду: — Мы полагаем, с нами вам будет все таки лучше. Принимаешь ли ты нашу помощь? — Принимаю, — серьезно ответила Золотая Луна. — По крайней мере — на некоторое время… — Ну и отлично, — сказал Танис. — Ты, Тас, знаешь все ходы и выходы в Утехинской долине. Будешь проводником. Только помни, что мы не на пикник собрались! — Хорошо, Танис, — отозвался присмиревший кендер. Собрал свои сумки и сумочки, развесил какие через плечо, какие на пояс — и направился к выходу из пещеры. Проходя мимо Золотой Луны, он припал на колено и погладил ее руку. Остальные без промедления собрали пожитки и последовали за ним. — Чего доброго, опять пойдет дождь… — ворчал Флинт, озирая низкие тучи. — И что я не остался в Утехе?. — Бормоча в бороду и пристраивая на спине секиру, он побрел прочь. Танис, остановившийся подождать Речного Ветра и Золотую Луну, невольно улыбнулся ему вслед. Все таки было в этом мире нечто неизменное. Например, гномы. Речной Ветер забрал у Золотой Луны оба мешка и вскинул их на плечо. — Лодка хорошо спрятана, — сообщил он Танису, лицо его вновь стало непроницаемой маской. — На тот случай, если она нам снова понадобится… — Хорошая мысль, — сказал Танис. — Спа… — Иди вперед, — махнул рукой варвар. — Я замету следы. Так Танису и не удалось сказать ему «спасибо»: Речной Ветер повернулся к полуэльфу спиной и молча принялся за работу. Танис только покачал головой, идя прочь по тропинке. Он слышал, как там, позади. Золотая Луна что то тихо говорила на своем языке. Речной Ветер сурово произнес в ответ одно единственное слово. Танис слышал, как вздохнула Золотая Луна… Дальнейшие слова заглушил треск кустов: Речной Ветер уничтожал все следы их пребывания на берегу. |
