|
— Думаю, ничем». Быстрым движением он снял крышку и, еще раз оглянувшись, развернул свиток пергамента и начал читать. Внезапно его охватила сильнейшая слабость. Холод сковал его тело. Но он продолжал читать, не веря своим глазам. Быстро пробежав текст до конца, он опустил пергамент и принялся думать, что же ему предпринять. Его первой мыслью было сжечь страшное послание, чтобы оно никогда не достигло своего адресата. Но этот шаг был бы бессмысленным — слишком много людей видело, как он принимал его от Гроула. Конечно, можно было бы сжечь этот свиток и подменить его другим, но с этой идеей тоже сразу пришлось расстаться. У него не было с собой ни пергамента, ни пера, ни чернил. К тому же, скорее всего, Медан знал почерк писца, служившего у драконицы. Нет, решил Герард по зрелом размышлении, но с болью в сердце, это послание он должен будет доставить маршалу. Предпринять что либо другое сейчас означало бы подвергнуть себя бессмысленной опасности, а он, возможно, был единственным, кто мог воспрепятствовать планам драконицы. Медан будет недоумевать, что с ним такое произошло, ибо он уже сильно нарушил обычное расписание своих занятий. Герард торопливо скатал пергамент, засунул его в футляр, тщательно и надежно его запечатал. Затем отправил футляр за пояс, не желая даже касаться его лишний раз, и почти бегом направился к маршалу. Герард нашел Медана в саду, где тот совершал свою обычную вечернюю прогулку после поздней трапезы. Заслышав шаги на дорожке, маршал оглянулся: — А, Герард. Вы сегодня довольно поздно. Я уже начал тревожиться, не случилось ли с вами какой неприятности. — Тут он глянул на руку рыцаря. — С вами что то произошло? Вы ранены? Герард посмотрел на свой рукав и увидел, что он промок от крови. Размышляя о донесении, он и забыл о схватке с драконидом. — В штабе произошла небольшая стычка. — Он знал, что маршалу все равно станет известно о случившемся. — Вот ежедневные донесения. — Он положил бумаги на стол под легким ажурным трельяжем, по планкам которого вились виноградные лозы, терпеливо и любовно выращиваемые маршалом. — А это депеша, доставленная драконидом от Берилл. Медан с гримасой взял ее в руки, но, не спеша открывать, снова обратился к рыцарю: — Что за небольшая стычка в штабе, Герард? — Драконид настаивал на том, чтобы доставить депешу лично вам. Ваши рыцари не сочли это необходимым. И заставили его дожидаться вашего ответа в штабе. — Полагаю, это вы заставили его, — улыбнулся маршал. — Вы действовали совершенно правильно. Я не переношу Гроула. Кто знает, что творится в мозгах этой ящерицы? Ему нельзя доверять. С этими словами он сосредоточил внимание на депеше. Герард отсалютовал и приготовился оставить его одного. — Нет, нет. Можете подождать здесь. Мне придется просить вас отнести ответ… — Он замолчал, продолжая читать. Герард, в сознании которого пылала каждая строчка и каждая буква этого письма, внимательно следил за выражением лица маршала. Губы Медана дрогнули, он сжал челюсти. Если бы Герард увидел на его лице радость, он, наверное, не удержался бы и убил его на месте, не думая о последствиях. Но радости на лице Медана не было. Скорее напротив. Оно потеряло свой природный цвет и стало землисто серым. Но вот он закончил чтение, с минуту постоял неподвижно и снова поднес к глазам пергамент. Маршал внимательно перечел его содержание во второй раз. Закончив, скомкал в руке и с проклятием швырнул на землю. Скрестив на груди руки, он отвернулся к стене и мрачно застыл в полной неподвижности, пока наконец не овладел собой. Герард тоже не говорил ни слова. Возможно, это была самая подходящая минута для того, чтобы удалиться, но ему очень хотелось знать, что предпримет маршал. Наконец Медан обернулся к нему. Он глянул на валявшийся на полу свиток, затем посмотрел на Герарда. — Прочтите это, — кратко приказал он. |
