|
Огненная грива Когга метнулась в сторону, и его водянистые глаза уставились на Марлока. А тот, в свою очередь, выпученными глазами разглядывал свой шар, в котором золотистая искра, подчиняясь моему новому толчку, плавала уже в совершенно другой стороне. — Слушай... шарлатан, мне кажется, ты решил морочить мне голову? — в ярости прошипел дан. — Нет, господин мощный дан, — торопливо, брызгая на свою хламидку слюной, забормотал маг. — Как я могу себе позволить такое нечестивство? Разве я враг самому себе или не знаю, что меня ждет в случае неповиновения? Просто господин мощный дан должен вспомнить, что я предупреждал его о... э-э-э... магической сути проникшего в лен чужого. Сейчас как раз мы наблюдаем проявление этой сути. Видимо, чужой каким-то образом смог перенестись в другую... э-э-э... местность. Но он все еще не покинул ваш лен, и я постараюсь его привязать... — Привязать — это мысль! — хрипло перебил его мощный дан. — Только мне кажется, что привязать надо тебя. Привязать к хорошему толстому дереву и устроить соревнования лучников. Я даже знаю условия этих интереснейших соревнований — тот, кто в тебя не попадет, будет бит кнутом, а тот, кто тебя убьет, будет распят на стене замка! И каждая десятая стрела, точно посланная в цель любым из лучников, будет отмечена золотой маркой! Когг сделал паузу, а затем злорадно поинтересовался: — И учти, руки у тебя будут связаны, а во рту будет кляп! Как тебе нравится такое состязание? Марлок побледнел, но ответил достаточно спокойно: — Если господину мощному дану угодно, я выдержу и это испытание. Господин мощный дан знает, что я в любом случае должен находиться около него. — Знаю, — рявкнул в ответ Когг. — Должен находиться рядом, но не водить меня за нос! А сегодня ты чуть было не сорвал мою охоту!!! — Но, господин мощный дан... — зачастил старый маг, однако хозяин его уже не слушал. Повернувшись в сторону своих придворных, он зычно заорал: — Вильт, прикажи вынести пленников, будем охотиться на них! Вильт снова вскинул свою трубу и издал короткий мелодичный звук. С минуту ничего не происходило, а затем из-за деревьев, с противоположного конца поляны выехала странная короткая повозка на двух колесах. На колесной оси этого транспортного средства была укреплена большая деревянная клетка, в которой сидели, прижавшись друг к другу спинами, двое... гномов. Правда, поначалу я принял их за обычных, человечьих уродцев-горбунов. Гномы — народец самодостаточный, гордый и опрятный, а эти двое были одеты в какое-то рванье, лишь отдаленно напоминающее длинные рубахи, штанов у них вовсе не было, так же как не было головных уборов и обуви. И только взгляды, бросаемые по сторонам сквозь всклоченные, падающие налицо волосы, выдавали несгибаемые гномьи натуры. А кроме того, вряд ли обычным уродцам стали бы стягивать руки за спиной и надевать на голые ноги здоровенные кандалы. Двое приближенных, а может быть, слуг, быстро развязали веревки, удерживавшие клетку на повозке, и сняли ее. Затем грубо вытащили из нее гномов и поволокли их к своему господину. Тот с высоты своего роста оглядел малышей и... расхохотался. Отсмеявшись, он чуть наклонился и обратился к пленникам: — Ну вот пришла и ваша очередь! В этот момент всклоченная борода одного из гномов дрогнула, и он неожиданно плюнул, да так, что густая коричневая слюна угодила мощному дану точно в глаз! «Ну все! — обреченно подумал я. — Сейчас он обоих просто порвет голыми руками!» Однако дан совершенно спокойно вытерся рукавом своей куртки и с хищной улыбкой продолжил: — Вам не удастся вывести меня из себя и получить быструю смерть. |
