— Что, князь, — спросил он Влада, — пришло время осуществить твои планы?

Скупая усмешка тронула жесткое лицо князя.

— Пришло, монах.

И, не обращая больше внимания на францисканца, князь снова повернулся к посаженному на кол боярину.

— Так что, Влаху, хочешь ты, чтобы тебя поцеловала моя красавица?!

Боярин застонал.

— И что со мной станет?

— Я же говорю: спрыгнешь с кола. Солнышка больше не увидишь, так это тебе наука. А послужить мне еще сможешь… Всяко лучше, чем с проткнутыми кишками подохнуть, верно?

— Я согласен, господин! — крикнул одноглазый Тудоран.

— И я!

— Я тоже, господин! Помилуй!

— И я!

Влад улыбался, глядя, как распахивается плащ, и дождь течет по чешуйчатому черному лицу Тангуль.

— Целуй их, — велел он. — Мне нужна новая армия. Ведь впереди у меня, в отличие от отца, так много времени…

Эпилог

…Высоко в небе прошли несколько звеньев британских высотных бомбардировщиков «москито» . Однако приказа открывать огонь не поступало, и расчет пятидесятимиллиметрового зенитного орудия Flak.41 во главе с вахмистром Польстером сидел в укрытии. Видимо, англичан было решено пропустить дальше, где их встретят более серьезные силы противовоздушной обороны.

Юный Йозеф Ратцингер с облегчением вздохнул.

После того как он прошел подготовку в качестве помощника зенитчика, его зачислили сюда, в команду, защищавшую заводы BMW в Людвигсфельде, к северу от Мюнхена. На заводах производили авиационные двигатели, поэтому бомбили их довольно часто, как и весь Мюнхен, но сегодня, как говорится, пронесло.

Мысли Йозефа разделяли и остальные зенитчики. Толстый Герд Брайтнер по прозвищу Буби пробормотал:

— Слава богу!

После чего вытащил из своего вещмешка начатую банку консервированной фасоли, складную алюминиевую ложку и неторопливо принялся есть. Вахмистр недовольно покосился на Буби, но втык ему делать не стал.

— Можете отдыхать, — сухо сказал он и, поднявшись со снарядного ящика, ушел.

Польстер был неплохим человеком и толковым командиром, насколько мог себе представить толкового командира Йозеф. В жизни ему приходилось сталкиваться с самыми разными людьми, облеченными правом отдавать другим приказы. Взять хотя бы отца, отставного комиссара жандармерии… Да и в мужской семинарии в Траунштайне воспитанников гоняли порой почище, чем рекрутов в вермахте. И уж тем более — когда семинарию объединили с реальным училищем, а семинаристам намекнули, что неплохо бы вступить в Гитлерюгенд. Что Йозеф и сделал…

И семья Ратцингеров, и он сам надеялись, что по возрасту на армейскую службу Йозеф попасть не успеет. Сначала — потому что Германия быстро разберется с русскими, затем — потому что русские и союзники быстро разберутся с Гитлером… Но в один печальный день Йозеф получил повестку «на противовоздушную оборону Отечества» — согласно указу от 26 января 1943 года, который разрешил заменять солдат в войсках противовоздушной обороны молодыми помощниками ВВС и флота.

В Мюнхен Йозеф отправился в августе сорок третьего года вместе с одноклассниками. Там, параллельно с сокращенным школьным курсом, они изучали устройство зенитного орудия. Сначала Йозефа приставили к радиолокационной станции, которая определяла местонахождение подлетавших самолетов. Однако в случае чего он должен был способен заменить раненого или убитого товарища у орудия, поэтому Ратцингеру пришлось отражать учебные атаки, роль вражеского самолета в которых исполнял старенький биплан «бюккер-юнгмейстер» .