Гибель короля обезглавила и крестоносцев. Лишившись руководства, теснимые и окружаемые турками, они начали отступать, а Янош Хуньяди, который должен был руководить войском после Владислава, позорно бежал с поля битвы и отступил к Дунаю. По пути остатки войск Хуньяди грабили валашские хутора и деревни, и Владу Дракулу не оставалось ничего, как схватить Хуньяди и бросить в темницу.

Но гнусный венгр из нее выбрался, уплатив большой выкуп, и даже стал регентом при новом малолетнем венгерском короле, приложив всю свою хитрость и изворотливость.

Теперь у Влада была отличная возможность отомстить подлецу, но он сдержался. Прежде чем искать союза с султаном Османской Порты, следовало спросить совета у магистра ордена Дракона, что князь и сделал, отправив голубя и попросив о встрече.

Самым странным было то, что Влад Дракул давно уже не ведал, кто является нынешним магистром ордена Дракона. После того как создатель ордена, король Сигизмунд, несколько лет назад умер в Моравии магистра вообще не было — по крайней мере, такие слухи доходили до князя. Сам Влад принял рыцарство спустя более чем двадцать лет со дня образования ордена и не имел там очень уж сильного влияния, особенно после кончины Сигизмунда, потому и о внутренних делах был осведомлен слабо.

Но орден существовал и действовал, пусть и покинули сей мир многие его славные рыцари. Влад знал об этом от двух соратников, с которыми регулярно общался, — воеводы Милоша и барона Отто. И цели ордена не менялись.

Голубь вернулся лишь назавтра. Магистр назначил встречу в укромном месте — возле озерца в ущелье, носившего жуткое название Гиблое. Князь Влад ездил на озеро в далекой юности и хорошо помнил дорогу. Вскоре он уже скакал прочь от своего замка. Один, без гайдуков, в легком панцире, при сабле и двух кинжалах. К седлу были приторочены переметные сумы и щит, украшенный изображением дракона.

Объяснять, куда и на какой срок он уезжает, князь не стал. Все дела он оставил на внебрачного сына Мирчу, который после ареста турками Влада даже был избран новым господарем Валахии, но ненадолго, будучи свергнут их коварным родственником Басарабом при поддержке все того же проклятого Хуньяди… Впрочем, Влад собирался вернуться поскорее, потому что впереди было много дел.

Правда, пока он даже не представлял, каких именно.

К Гиблому озеру князь добрался уже затемно. Зажатое стенами ущелья, оно поблескивало в свете луны. В камышах изредка квакали лягушки, шуршал ветер, где-то кричала ночная птица.

Поскольку о времени встречи магистр ничего не сказал, Влад расположился на ночлег. Привязав коня к большой старой раките, где тот спокойно принялся пастись, князь развел небольшой костерок и уселся рядом на плоском камне, глядя в подрагивающий огонь.

Он почти уже смирился с тем, что потерял сына. Тот, кто сделался поколем, не мог вернуться назад. Ни молитвы, ни языческие и колдовские действа не помогали. Нет, стать исчадием зла было очень просто, и, видимо, проклятый перс-алхимик Синбэд прекрасно это знал. Но обратного пути не существовало.

И, тем не менее, князь хотел посоветоваться с магистром и об этом, а не только о своем возможном союзе с османами.

Толстые сучья потрескивали в пламени, дым отгонял ночных кровососов, и Влад понемногу задремал. Ему снилась осада Константинополя — тогда он, совсем еще молодой, в войсках султана Мурада Второго участвовал в осаде Вечного города. Словно наяву, загрохотали осадные бомбарды, выбивая камни из городских стен. Скрипели канаты и рычаги баллист, в дыму истошно вопили солдаты, ржали кони… Однако осада не принесла султану славы — стены сокрушить не удалось, а решающий штурм был отбит. В обороне участвовали даже женщины и дети; вот и сейчас перед князем встала фигурка совсем юной девушки, бросившейся на него с коротким копьем в руках. Влад легко отбил жало копья в сторону и без сожаления разрубил хрупкую фигурку наискось… Но совсем скоро он уже отступал вместе с султанским войском, беспорядочно и позорно, поскальзываясь на телах умерших от ран людей и лошадей…

Влад встряхнул головой, отгоняя дрему, и принялся шевелить притухшие угли ракитовой веткой.