Влад встряхнул головой, отгоняя дрему, и принялся шевелить притухшие угли ракитовой веткой. Внезапно он почувствовал, как в шею ему чуть ниже затылка уперлось нечто острое и холодное.

— Кто ты и чего хочешь?! — спокойно поинтересовался князь, замерев. Его сабля-килич, именно такая, к которой Влад привык еще с осады Константинополя, лежала совсем рядом, достаточно протянуть руку, но неведомый враг успел бы ударить еще скорее.

— Чего?! — послышался глухой насмешливый голос. — Конечно же, твоей смерти, о, нерадивый господарь Валахии!

Князь почувствовал болезненный укол, и по его спине потекла струйка крови, сбегая под панцирь и рубаху.

Влад не стал раздумывать, чьей жертвой он так опрометчиво стал — лихого ли человека, грабившего по лесам одиноких путников, или знатного боярина. То, что противник узнал его, ничего не означало: мало ли, где он мог видеть господаря, да и знаки дракона на щите и облачении ясно говорили об его принадлеж-ности.

Нырнув вперед и вбок, Влад перекатился по земле, едва не угодив в костер, и горящей ветвью отбил удар тесака. Да, у нападавшего был в руке именно венгерский тесак — короткий, слабо изогнутый и заточенный с одной стороны. Недостойное оружие, которое обычно использовали грязные крестьяне и бедные воины, годившееся более для того, чтобы рубить хворост, нежели для честной битвы.

О нет, не в руке — в обеих руках! Два тесака со свистом описали в воздухе круги, отражая свет костра. Вскакивая с земли, Влад Дракул успел рассмотреть своего врага. Высокий крупный человек в черненых доспехах, высоких сапогах, обшитых кольчужной сеткой. На голове — круглый шлем-армет, какие обычно носили итальянские рыцари, полностью закрывающий лицо клювовидным забралом и подбородником. Вот почему голос звучал так глухо, как из бочки…

Ночной гость не спешил и дал князю подхватить с земли саблю. Влад не счел это издевательством, скорее проявлением чести — все-таки он в любом случае оставался вооружен и защищен куда слабее, чем противник… Легкий панцирь и сабля-килич против двух более тяжелых тесаков и прочных с виду доспехов со шлемом.

— Кто ты?! — хрипло спросил князь, приняв защитную стойку.

Противник ничего не ответил и двинулся в атаку, умело орудуя обеими руками. «Сейчас бы щит», — подумал Влад, отступая назад так, чтобы между ним и нападавшим остался гаснущий костер. Ему-то как раз не приходилось думать о церемониях и правилах, здесь ведь не турнир. Поэтому князь поддал ногой малиновые угли. Во все стороны полетели искры, несколько головешек рассыпались, разбившись о нагрудник рыцаря. Тот глухо засмеялся и неожиданно легко перепрыгнул через кострище, одновременно целясь в голову и живот Влада.

Однако князь уклонился от удара в голову и отбил саблей удар в живот. Рука тут же заныла, приняв на себя всю силу тяжелого тесака — то ли дело противнику в толстых перчатках! Тот не останавливался; Влад уклонялся от смертоносной стали, метался, стараясь нанести врагу хоть какой-то урон, но почти безрезультатно. Несколько раз сабля отскочила от нагрудника и забрала, и лишь колющий удар в левую ногу пробил кольчужную сетку, но острие погрузилось совсем неглубоко. Тем не менее, враг начал прихрамывать, пусть и едва заметно.

— Может, ты все-таки назовешься, сын портовой шлюхи?! — издевательски кричал Влад, надеясь вывести противника из себя. — Я ведь должен знать, кого запеку на костре в этой жестянке?!

Враг не реагировал. Он проводил атаку за атакой, стараясь при этом не отступать далеко от костра, чтобы видеть Влада в его затухающих отблесках.