— Пошел гайдук к себе домой. А путь его лежал мимо кладбища. И вот видит он — горит на одной из могил костер, да жарко так… Ну прямо как наш! Стало Гаврилу интересно, подошел он ближе, видит — сидит у костра старый колдун Коанда и чоботы свои чинит. Хотел было гайдук бежать, да колдун уже заприметил его и говорит: «Что же ты, Гаврил?! Садись со мной к огню, а не хочешь, так идем со мной в деревню, вместе веселее!» — «Что же мне делать с тобою в деревне?» — спрашивает гайдук. «Ну как же?! Там нынче свадьба! Георге берет в жены Анну». — «Так нас туда не звали». — «Никто не посмеет нас прогнать, когда ты со мною!» — заявил тут колдун. Делать нечего, пошел гайдук с ним в деревню. А там и, правда, свадьбу гуляют. Увидали люди колдуна, перепугались, а гнать и вправду не берутся. Стал Коанда пить и есть, потом выгнал всех гостей и родственников из дома, поводил руками по воздуху, побормотал: молодожены и уснули. Тогда колдун вынул две склянки и шило, проткнул им руки невесты и жениха и стал вытягивать у них кровь. Вытянул и говорит Гаврилу: «А теперь идем отсюда!»

— Рубанул бы саблей подлюку! — снова встрял Дан.

— Сказано же было — не берет его ничто! По дороге Гаврил спрашивает колдуна: «А зачем тебе кровь?» — «Чтобы молодые померли. Завтра утром никто не сможет разбудить их, один я знаю, как вернуть их к жизни». — «Врешь ты все, — говорит мертвецу гайдук. — Если кто помер, того к жизни не вернуть». — «А я могу! Не веришь?! Нужно им сделать надрезы на пятках и немного их собственной крови пролить на эти раны. Склянка с кровью жениха у меня в правом кармане кафтана, а невесты — в левом». — «Может, и не врешь ты, — говорит гайдук. — Но вот уж про то, что тебя убить простой человек ничем не сможет, это уж точно брехня». Коанда засмеялся и отвечает: «Простой человек убить меня может, но очень тяжело ему будет это сделать. Наперво нужно взять ему сотню вязанок осиновых веток и развести из них костер. Как он разгорится — тут меня в огонь и бросить. Но и это не все: из меня тотчас полезут змеи, черви и другие гады, станут вылетать вороны и летучие мыши. Всех их тоже надо словить и бросить в костер, а если хоть одна удерет — то в этой твари и я спасусь!» — «Вот как, — говорит Гаврил. — Что ж, вот мы и до кладбища уже пришли; пожалуй, пора мне домой». — «Э, нет! — смеется мертвец. — Ты думаешь, зачем я тебе все это рассказал?» — «А зачем?» — «Да затем, что сейчас я тебя разорву на части, мозги съем, а из сердца и печенки похлебку себе сварю!»

И кинулся колдун на гайдука. Но Гаврил того ожидал, выхватил саблю и давай колоть и рубить мертвеца. Отрубит ему руку — рука назад прилипнет, отрубит ногу — и нога так же, отрубит голову — голова прикатится и снова на шею сядет. Однако и колдун никак не может Гаврила ухватить да разорвать, до того славно Гаврил саблей отбивался… Но чувствует гайдук, что его силы уже на исходе, да и сабля вся затупилась и зазубрилась. Колдун радуется, что его сторона берет. И тут вдруг запели петухи — старый Коанда, покамест бился, совсем забыл, что после петухов ему в божьем мире места нету. Как стоял он, так и повалился наземь. Гайдук такое дело увидел, порубил его саблей в капусту, прикрыл до поры травой, склянки с кровью забрал и пошел в деревню.

Высоко в ветвях деревьев забила крыльями сова, заухала. Флорин Поляк сплюнул и выругался:

— Чтоб тебя в аду спекло, чертова лоханка!

«А что, если с этими людьми придется биться против стригоев и поколей? — подумал князь, сгоняя со щеки комара.