|
Он знал, что Мехмет — человек, не чуждый жестокости. Случалось, он убивал сам, собственными руками и довольно страшными способами. Но сейчас Тремблак заметил, как что-то изменилось в обычно спокойном, бесстрастном лице турка. Когда он заговорил, даже закричал, его голос прозвучал резко и грубо, как карканье вороны: — Это Хамза-паша! От этого крика тело казненного вздрогнуло. Все подняли глаза и увидели, как большой вязкий сгусток протухшей крови сползает по шесту. Глаза, которые до сих пор смотрели прямо перед собой, вдруг опустились и взглянули на тех, кто стоял внизу. Ни звука не вырвалось из мертвого горла. В этом уже не было никакой необходимости. — Нет! — взвизгнул Мехмет и в ужасе развернул лошадь, которая испуганно танцевала перед тремя кольями, пока султан не натянул поводья. — Нет! Я не могу! Не буду! — закричал он, потом резко повернулся и взглянул на Раду. — Это не только святотатство, направленное против вашего бога, но и преступление, ужасное для всего рода человеческого. Я не могу… не буду!.. Я хочу вернуться в свой дворец, к моим садам и цветам! — Султана охватила ярость. — Если ты так уж хочешь завладеть этим ужасным местом, то, пожалуйста, бери его! — Мой несравненный! — Нет! Мехмет вонзил шпоры в бока скакуна и помчался прочь между рядами кольев, на которые были водружены гниющие тела. Лучники последовали за ним, оставив Раду и Иона, в компании мертвецов. Оба они некоторое время смотрели вслед удаляющемуся султану, потом друг на друга, старались глядеть куда угодно, только не наверх, и ничего не говорили, потому что им нечего было сказать. Ион смог лишь поднять руку и указать на распахнутые ворота Тырговиште, которые виднелись за тремя главными кольями. Когда Ион Тремблак и Раду Дракула проезжали мимо этого своеобразного распятия, составленного из мертвых разлагающихся тел, над их головами кричали вороны. Глава сорок первая ПОСЛЕДНИЙ РУБЕЖ — Придет ли Корвин? Это вопрос князь впервые задал сам себе еще в июне. Тогда он стоял на берегу Дуная, подыскивая подходящее место для переправы, и глядел на огромную турецкую армию, которая шла за ним по пятам. Потом он повторял его много раз, когда отступал под нажимом турок по своей земле, стараясь задержать противника всеми возможными способами, при помощи огня, яда, заразных болезней, голода, жажды, стрел, мечей и пороха, ужаса и страха. Туркам приходилось дорого платить за каждую пядь выжженной валашской земли. Теперь, в самом конце августа, Влад задал его снова, находясь в главном зале крепости, возвышавшейся на горе Поэнари, на дальней окраине его княжества. С башни замка он мог видеть свои земли, лежащие в долине реки Аргес. Когда князь смотрел на север, его взору представали вершины холмов. За ними лежала еще одна провинция Валахии — Трансильвания, в которой он родился. Дракула перевел взгляд на длинный стол и два десятка воинов, сидевших за ним. Перед ними стояли блюда с остатками простой пищи. В июне, когда валашский князь впервые поинтересовался тем, придет ли ему на помощь король Корвин, под его началом находилось двадцать тысяч человек. Сюда он привел просто двадцать. От некогда дорогих и прочных черных доспехов уцелевших витязей мало что осталось. Эти двадцать человек и те тридцать, которые уже несколько месяцев охраняли стены замка, составляли теперь войско Дракулы. Он сам строил Поэнари, был уверен в том, что его можно удержать силами пятидесяти человек, и теперь собирался это доказать. |
