|
— А что Корвин будет делать сейчас, Ион Тремблак? — осведомился Раду. — Он направится в Трансильванию. Король давно уже точит зубы на эту землю и сможет закрепиться там, если мы решим ударить с севера. Если же мы не двинемся, то он вернется в Буду и станет всем рассказывать, как Влад предал его, а заодно и Господа Бога. — Откуда тебе известно, что Корвин поступит именно так? — спросил Раду. — А как поступили бы вы, мой князь? Неужели как-то иначе? Когда разумные люди видят, что дело проиграно, они стремятся как можно скорее отойти подальше от неудачника. — Да, именно так поступил ты. — Раду улыбнулся, а Ион залился краской. — А что же, по-твоему, Ворон станет делать потом? — Он заключит мир с победителем, то есть с тобой, воевода. Король предложит мириться, как только к тебе вернется армия, которую султан позаимствовал, чтобы завоевать нашу землю. — Моя армия — это армия Валахии, спатар. — Раду нахмурился. Ион кивнул, но не произнес ни слова. Тогда заговорил Михайлоглу-али-бей, турок, предводительствующий войсками Раду: — Мехмет Фатих, да будет благословенно в веках его имя, остается здесь только ради того, чтобы сделать работу, угодную Аллаху. Он старается избавить землю своих драгоценных собратьев от дикого зверя, бесчинствующего на ней. — А что мы сделаем, если захватим этого зверя живым? — спросил Туркул и стукнул кубком об стол. Глаза боярина загорелись. — Голова этого мерзкого человека должна быть отправлена султану, — ответил турок. — Конечно, — зло усмехнулся жупан. — Но я думаю, что не стоит торопиться отделять ее от тела. — Его следует посадить на кол! — завопил другой боярин. Эта мысль нашла за столом широкий отклик. Все стали кричать о том, как лучше осуществить это намерение, смакуя подробности. Пока длилась вся эта вакханалия, Ион внимательно смотрел на Раду, красивое лицо которого ничего не выражало. Он спокойно выслушивал предложения по поводу того, что следует сотворить с его братом, живым или мертвым, потом поднял руку, чтобы остановить не в меру расхорохорившихся бояр. — Нам для начала надо бы поймать его, — заявил Раду. — Пора подумать о том, как мы собираемся сделать это, например, завтра. — Без всякого сомнения, наши союзники, воины великого султана, бросятся к стенам крепости и выстроят из своих собственных тел мост, как они сделали это при взятии Константинополя, — грубо хохотнул Туркул. — Разве мусульмане не ищут благородной смерти от руки неверного, чтобы попасть в рай? — Да, — ответил ему Михайлоглу и поднялся. — Но не ради дураков. — Он обошел стол, взял кубок Туркула и выплеснул его содержимое на стол, замарав камзол боярина. — Ты, по-моему, слишком много выпил, если осмеливаешься насмехаться над нами и нашей верой. Туркул побледнел, вскочил и обратился к Раду: — Мой князь, я возражаю!.. — Замолчи, Туркул, пока почтенный бей не утвердился в своем мнении относительно тебя. Когда жупан плюхнулся на свое место, Раду продолжил: — Зачем нужно мученичество, когда можно обойтись предательством? — Он взглянул на Иона, который не поднял глаз. — Когда мой брат выбрал Поэнари, он поступил правильно. Этот замок построен на славу. |
