|
Он… умер, не успев узаконить свой дар, а теперь жупан Туркул требует вернуть эти места, словно они никогда и не были обещаны нам. Если бы ты, князь… — Он выразительно взглянул на кольцо Влада, на котором виднелась печать. — Тогда мы… Его обещание повисло в воздухе. Влад обернулся и взглянул на бесчисленные огни турецкого лагеря, на вершины холмов, скрытые за деревьями, прислушался к несмолкающему стуку топоров. Дракула почувствовал, что готов, выхватил кинжал, в три шага пересек комнату, схватил человека, одетого в монашескую рясу, сорвал с него капюшон и поднял клинок. Елизавета приподнялась на кровати и пронзительно закричала. Пастухи бросились вперед, но Илья преградил им путь, поднял меч, и они остановились. Все неотрывно смотрели на Дракулу и на молодого человека, который преклонил колени перед князем и зарыдал. Илья и Елизавета затаили дыхание. — Кто ты? — шепотом спросил Влад. Один из пастухов попытался приблизиться, но вспомнил об Илье и остановился. — Князь, это твой сын, — проговорил он. Елизавета вскрикнула, соскочила с кровати и пристально посмотрела на молодого человека. Юноша, закрывший было глаза в ожидании неминуемого удара, услышал, как смягчился голос Дракулы, и взглянул на него. — Кто была его мать? — Ее звали Мария Станкту. Она умерла, когда он появился на свет. — Я не помню ее. — В этом нет ничего удивительного, князь. Дракула медленно опустил оружие, сунул его в ножны, протянул руку, взял юношу за подбородок и осторожно приподнял его голову. В лице этого парня мальчишеского было гораздо больше, чем мужского, но князь четко видел собственное отражение, уносящее его в прошлое. Те же скулы, высокий лоб, длинный нос, густые черные волосы и брови. Только глаза немного отличались. Они были не так глубоко посажены, но такие же зеленые, как у него самого. Влад взглянул в них кивнул. — Теперь я вспомнил ее, — сказал он, и это было правдой. Он приехал сюда во время своего первого недолгого правления, в тысяча четыреста сорок восьмом году, четырнадцать лет назад, чтобы повстречаться с людьми, которые всегда верно служили Дьяволу, и осмотреть башню замка, построенную еще его дедом. Прелестная пастушка, одинокий молодой князь. Одна ночь. — Как твое имя? — спросил он юношу, все еще держа его за подбородок. — Мать просила, чтобы меня окрестили Николаем, в честь ее отца, — ответил тот. Звонкий мальчишеский голос то и дело сбивался на низкий, по-мужски грубоватый тон. Потом во взгляде парня что-то изменилось, глаза потемнели. — Однако я всегда называл себя Владом, в честь своего отца, — добавил он негромко, но с едва скрываемой теплотой. Некоторое время в комнате царило молчание. Отдаленный стук топоров и крики работников вернули всех к действительности. Затем вдруг раздался внезапный резкий свист и пронзительный женский крик. Стрела влетела в узкую бойницу и воткнулась в изголовье кровати всего в пяди от лица Елизаветы. Ион потер глаза и опустил лук. Он всегда умело обращался с этим оружием и преуспел в стрельбе не меньше Влада. Было тихо, безветренно, вроде бы ему ничего не мешало. Однако стрелять предстояло в темноте, с двух сотен шагов, с одной вершины холма на другую. Тремблак целился в крошечный огонек свечи, который мерцал в бойнице. |
