|
Поставь его против моей Сайезад. — Нет! — выкрикнул Раду. — Я не вещь, чтобы ставить меня на кон. Я никогда… Рука Влада легла ему на плечо. — Брат не принадлежит мне, — сказал он. — Я не могу его отдать. Что еще из того малого, что я имею, ты согласен взять? Мехмет без всякого стеснения уперся взглядом в пах Раду, а потом и его брата. — Маленькая частица кожи отделяет тебя от Аллаха, милостивого и всемогущего. Говорят, ты читаешь Коран так же, как и я. Тогда почему бы тебе не сделать еще один шаг к истинной вере? Мой отец устроит грандиозную церемонию обрезания, когда ты обратишься. Это произойдет, если наши копья достигнут всех восьми целей. Так что скажешь? «Нет, только не это!» — думал Ион, глядя на друга и с ужасом ожидая ответа. — Крайняя плоть и на самом деле принадлежит мне, — ответил Влад. — Я ставлю ее против твоей Сайезад. Испуганные вскрики донеслись из кучки заложников, тогда как турки приветствовали слова Влада воинственными возгласами. — По рукам! — неожиданно взвизгнул Мехмет, в радостном возбуждении заставляя лошадь вертеться на месте. — Если ни одно копье не попадет в нас до того, как все вы будете повержены, я прикажу приготовить кожаную подстилку и сам наточу нож. Садитесь на своих лошадей и выезжайте против нас. Мехмет повернул лошадь и повел своих людей на противоположный край поля. Их фигуры быстро скрылись за завесой пыли. — Ты что наделал, валах? Георгис, старший из двух сербских братьев, даже не произнес, а прокричал эти слова. — Нам не отразить и одного из двадцати их ударов! Мехмет обманул тебя. Они учатся с самого детства, тогда как мы… — Мы ездим верхом так же, как и они, — твердо ответил Влад. — Да и копья бросаем не хуже. Мы не умеем объединиться, как это делают они, здесь, на поле для джерида, и там, в наших долинах и горах. — Дракула указал на север и медленно пошел к конюшне. — Сербы, хорваты, трансильванцы, валахи, венгры, французы, венецианцы сражаются лишь за себя, — продолжал он. — Представители всех христианских земель дерутся поодиночке, поэтому турки спокойно побеждают нас. Очень редко случается так, что мы выступаем вместе. Если это происходит, то мы способны захватить Иерусалим, но никогда не сможем оставаться едиными столь долго, чтобы удержать его. — Так, может, мы сегодня начнем с твоей крайней плоти, а завтра завоюем Святую землю? — спросил Ион. Все засмеялись, даже Влад не удержался. — Так, значит, мы вместе идем сражаться за святую плоть, а не за животворящий крест? Я правильно понял? — язвительно осведомился хорват. — Нет, — ответил Влад уже серьезно. — Мы будем сражаться вместе, потому что ненавидим их больше, чем друг друга. Они — наши враги. Мы будем биться за христианскую веру, не важно, католическую или православную, за нашу землю, свободную от ига ислама и турок, которые его принесли. Заложники подошли к конюшням. Конюхи уже заметили, что юноши приближаются, и готовили лошадей. — Но мы не сможем их одолеть даже все вместе, — заметил трансильванец Петру. — У меня есть соображения на этот счет, — сказал Влад. — Помните, нам надо отбить один удар. Только один! Его товарищи садились верхом. Каждый справлялся со своей лошадью, как уж умел. У всех были прикреплены шпоры. |
