5

Весть разлетелась по полю быстро, и вскоре еще двое мужчин в сером подбежали к группе, ведя в поводу пару фыркающих лошадей, запряженных в повозку.

— Забирайтесь все, — сказал один из них. — Позиции меняются. Нужно уходить, пока еще можно.

— А куда мы направимся? — осведомился Гордон Рэнд, хотя и поспешил воспользоваться приглашением.

Он как раз помогал пожилой леди влезть в импровизированный экипаж, когда получил ответ от второго мужчины:

— В форт Чаттануга.

— Далеко до него? — продолжил приставать он.

— Добрых тридцать миль.

Тут воскликнул Ларсен:

— И нам предстоит проехать тридцать миль в этом?!

— Нет, — ответил ему первый солдат. — Вам предстоит проехать в этом две мили, потом вас довезет поезд.

— Мы в окрестностях Кливленда? Так сказал капитан, — заговорила Мерси, ища подтверждения хоть чему-нибудь.

— Верно. — У второго южанина волосы были так черны, что отливали синевой в свете фонарей. Он подмигнул девушке и кивнул вроде как дружелюбно. — Ну давайте, не тяните. Все на борт!

Пока престарелая пара устраивалась, пока в повозку забирались студенты, капитан топтался у «Зефира».

— Мне нужно добраться до телеграфа. Надо сообщить в диспетчерскую, что корабль на земле, и дать координаты, чтобы его могли найти, — с печалью проговорил капитан.

Но Мерси видела вспышки артиллерийских залпов и слышала душераздирающие хлопки выстрелов за деревьями — и потому высказала свое предположение:

— К утру от корабля ничего не останется.

— Одна пуля, — тихо подтвердил Гордон Рэнд из коляски. — Одна случайная пуля в бок — и резервуары дирижабля взорвутся.

— Чертовски верно, — кивнул блондин, тот, что стоял у лобового стекла. — Вот вам и еще одна причина поспешать. Неохота как-то находиться поблизости, когда эта махина запылает. Бабах — и лес на четверть мили во все стороны выгорел дотла, и все живое в нем.

Эрни охнул, когда черноволосый рядовой, не церемонясь, втащил матроса в повозку, так что солдат, смутившись, спросил, не ранен ли еще кто-нибудь.

— Кому-то нужна помощь? Здесь все?

— Здесь все, — подтвердил капитан. — Корабль шел не битком набит. И никто не предполагал, что позиции сместятся так далеко к югу; в Ричмонде меня уверили, что до этого не дойдет. — Он продолжал жаловаться, даже залезая в повозку к экипажу и своим бывшим пассажирам.

Брюнет-новобранец занял место возницы и взял вожжи. Его товарищ пристроился рядом, щелкнули поводья, и повозка развернулась, чтобы поехать туда, откуда прибыла. Только тогда рядовой продолжил, повысив голос, чтобы перекричать шум битвы:

— Мы держали их крепко — до нынешнего вечера. Отсекли пути снабжения, поезда из Чатти подвозили нам продовольствие и боеприпасы, а им — шиш.

Мерси не видела блондина, который первым наладил общение: он либо остался у корабля, либо отправился куда-то в другую сторону. Другой светловолосый солдат, передав поводья своему товарищу, рассматривал деревья в странный прибор, оснащенный множеством каких-то особых, наползающих друг на друга линз, о назначении которых Мерси могла только догадываться.

— Так что, собственно, произошло? — спросил капитан. — Что за прибой хлынул столь быстро, что вышиб вашу пробку?

Кучер обернулся:

— Они привели паровик. Эта штука разорвала нашу блокаду, как тесто для пирожков. На каждые полмили — по два десятка убитых.