|
Несколько в стороне лежал раненый Добек; около него стояли Людек — сын Виша — и Доман. Добек так много в тот день перебил врагов, что и счесть было трудно, но один из них, которого он полагал уже мертвым, нанес ему в ногу сильный удар железным копьем. Рана оказалась настолько жестокой, что, несмотря на приложенные к ней листья с древесной корой, кровь все еще продолжала показываться. Добек, бледный как полотно, лежал неподвижно, страдая от боли, но лицо у него сияло, на губах блуждала улыбка. Мысль, что враг побежден, заставляла его иногда забывать о своем мучении.
— Эх, — проговорил Доман, — лежать здесь да на трупы смотреть не здорово. Визун, обмочив копье в крови, вернулся на остров… Мы и тебя туда же свезем. Там живо залечат твою царапину, обмоют ее священной водой… И меня когда-то воскресили на острове!.. Самбор, подойдя к разговаривавшим, прибавил: — Возьми и меня с собой… Я облегчу тебе перевозку раненого… — Я бы тоже охотно поехал на остров, — сказал Людек, — но у меня надорвется сердце, когда увижу родную сестру у священного огня… Она могла бы быть госпожой у себя дома!.. Нет, останусь здесь… Передайте ей от меня приветствие… А ты, Доман? — Я поеду, — ответил Доман, — поеду! Правда, Дива пролила мою кровь, но потом она так усердно за мной ухаживала, что вот теперь я совсем оправился! — Передай же ей мой привет, — снова напомнил Людек. — От меня, от братьев, сестер, от стен, порога, домашнего очага… Доман, при помощи Людека и Самбора, снес Добека в лодку, уложил его голову у себя на коленях, а затем приказал отчаливать. Ночь была светлая, тихая. Когда лодка приблизилась к острову, на берегу стояло много людей; виднелась и Дива, словно предчувствовавшая приближение кого-то знакомого! Доман узнал ее первый. — Вот она там стоит! — крикнул он радостно. — Дива! Дива! Есть ли другая женщина такого же роста? Есть ли, которая бы умела так гордо носить красивую голову?… Есть ли подобная ей? Лодка между тем подъехала к берегу. Дива обратилась к приезжим, нисколько, по-видимому, не удивленная их прибытием, как будто знала о том заранее. Самбор припал к ногам девушки и почтительно коснулся губами края ее одежды. Дива ласково ему улыбнулась. Когда Доман здоровался с нею, она покраснела, а Добека встретила с живейшим участием. Здесь были: Визун, старуха Нана и несколько женщин из храма. — Мы победили! — воскликнул Доман, обращаясь к жрецу. — Твое предсказание сбылось. Немногим лишь удалось избежать наших рук… Один вождь погиб… но Лешки успели скрыться в лесу. Визун, наклонившись над раненым, осматривал его ногу. Вдруг он спросил у Добека: — А ты… что сделал с тем, кто нанес тебе этот удар? — Лежит он там среди трупов, и вороны над ним потешаются… Я убил его тем же немецким мечом, который получил в подарок от Лешков. — Несите его скорее к священному ключу, — сказал старик, — вода его вылечит, так как виновник раны не существует уж более… Добека взяли под руки и направились с ним к ключу. Дива шла впереди. Иногда она оглядывалась, и глаза ее встречали пристальный взор Домана. Тогда Дива краснела. Вскоре шедшие очутились близ храма и хижины Визуна. Здесь, на том самом месте, где лежал некогда раненый Доман, уложили и Добека, а Дива пошла зачерпнуть священной воды. Доман немедленно побежал за нею: она была уже у ключа, когда заметила приближавшегося Домана… Девушка вспыхнула и опустила глаза. — Я пришел подсобить тебе и снести за тобою воду, — начал кмет, взяв кружку из рук красавицы. |
