— Я встречал еще одного человека, сходного со мной, — сказал Конн. — Ваш сын, королева, и мой сводный брат. Я вынужден был вступить с ним в схватку, едва прибыл на остров.

— Ну, — улыбнулась Матген, — ты видел его лицо?

— Его разглядел мой дух-хранитель и сказал, что мы очень похожи.

— Видишь ли, дорогой мой, Инис Фалль — такое место, где даже обитатель стихий может ошибиться. Ты сражался с Руадом Рофессой или Красным Многомудрым: он бросает вызов каждому прибывшему на остров, дабы испытать мужество гостя, и склонен временами принимать его облик. Ннок давно оставил нас, безвылазно живет в своих владениях и очень досаждает Маленькому Народцу.

— Позволишь ли сказать, что слышал я о брате в Железном Замке?

— Я все знаю. Ннок служит Ариману. Фелиды ошиблись, считая, что Конан передаст сыну то, что нам нужно. Твой отец был сложным человеком, дурное и хорошее густо мешалось в его душе, а мой сын перенял от киммерийца лишь храбрость да излишнее прямодушие. Узнав, что я провела ночь с Конаном, будучи обрученной с Да Дергом, последний воспринял это как личное оскорбление и решил отомстить. Что поделать, он совсем мальчишка…

— Мальчишка?! — вскричал Конн возмущенно. — Он старше меня, а я с семи лет держу в руках боевое оружие! Или на вашем острове все до седых волос остаются неразумными юнцами?

Он смущенно умолк, поняв, что его слова могли обидеть королеву — судя по всему, лет ей было немало.

Матген улыбнулась.

— Я гораздо старше, чем ты думаешь, — сказала она. — Фаллийцы, действительно, хорошо сохраняются до глубокой старости, в прочем же они сходны с другими людьми: есть среди нас и умники, и тупицы… Рада, что ты столь близко к сердцу принимаешь поступки брата, все-таки в ваших жилах течет частица киммерийской крови. Ннок стал одной из причин, приведших тебя на Инис Фалль, и ты вправе знать о нем всю правду.

— Да Дерг говорил мне, что ваши мудрецы ошиблись, надеясь, что сын Конана сумеет воссоединить Камень Делений, но он не упомянул об измене брата…

— Гармония мира не знает границ, — раздался вдруг знакомый голос, — но иногда ее приходится нарушать ради высших целей.

Конн обернулся. Коротко стриженный мужчина в коричневой куртке, узких штанах и туфлях с серебряными пряжками поднялся с алтаря и направился к королю. Отвесив изысканный поклон, продолжил:

— Прошу простить меня за то, что не все рассказал в оружейной тарантийского дворца. Поверьте, тому были веские основания. Во всяком случае я выполнил свое обещание: сильнейшее в мире Оружие, вобравшее в себя частицы Силы вашего Талисмана, — здесь.

Он хлопнул в ладоши.

Появился скромно одетый юноша в красном берете. В руках он бережно держал бархатную подушку. На ней лежали крестовина, украшенная зелеными камнями, и рукоять, перевитая спиральной нитью белых шариков.

— Но вы, помнится, говорили о трех предметах, — заметил Конн, внимательно разглядывая небесное оружие.

— Третий находится у вас за поясом, — сказал Да Дерг. — Музыкальный инструмент Дамбаэля…

Король почти забыл о дудке. Он извлек ее и бережно положил на бархатную подушку.

Все вместе они подошли к алтарю. Камень Делений, рассеченный кровавой трещиной, был пуст — второе тело исчезло.

— Здесь только что лежали двое, — пробормотал Конн растерянно.