Далее – кибернетика. Тут уж вовсе нужно быть осторожным, чтобы не наделать глупостей. Я сам в ней мало смыслю, но не без оснований думаю, что изобретать там больше нечего. Все, что нужно было, давно уже изобретено. Давайте оставим только справочники да пособия по технологии. Остальное нам не нужно. Если что надо сделать, то посмотри в справочник и делай.

Есть ещё такая наука – социология. Это наука, которая изучает общество и взаимоотношения в обществе. Поскольку общество есть и с этим фактором приходится мириться, то и науку надо развивать. Но как, спрашивается? В какую сторону? Только в нашу! Почему только в нашу? А потому, что если эта наука пойдёт в другую сторону, то её подхватят наши враги. Должны ли мы лить воду на мельницу наших врагов? Конечно, нет! Вот основные направления.

Теперь, что делать с церковью? Не спорю, на первых порах она помогла нам. Но теперь что? Обещала народу рай в СС после смерти и дискредитировала себя, обманув народ. А раз она себя дискредитировала, то уже не нужна ему. Однако человек не может жить без веры. Нужен ли ему Бог? Отвечаю – нужен. Но какой Бог и какая вера? Только вера в правоту нашего дела оздоровления человечества, в спасение его от катастрофы.

Теперь о Боге. Возьмём в пример историю. Понятие о Боге меняется по мере исторического развития общества. Первобытный человек верил в силы природы, обожествлял деревья, реки, вулканы, крокодилов, коров и тому подобное. Затем он очеловечил религию и сделал бога подобным самому себе, но всемогущим. Это Юпитер, Иегова, Шива, Вишну. Что мы видим при анализе такого представления о Боге? Людям стал ближе бог в человеческом образе. Это первый момент религии. Второй момент – могущество. Бог всемогущ!

Следовательно, могущественный человек может быть для остальных людей образом бога. Кто в нашей ситуации может стать богом? Естественно, я, как носитель всей полноты власти. Я вижу, вы меня поняли. Но не спешите. Вспомните, сколько веков христианство входило в сознание людей, вытесняя язычество. В наш век массовой информации этот процесс может протекать значительно быстрее, в сотни и тысячи раз. И назначение средств массовой информации я вижу главным образом в том, чтобы наши идеи вошли в массы, охватили их постепенно. Зная мою скромность, вы понимаете, что, делая такой шаг, я приношу личное в жертву нашим идеалам.

В этом благородном деле государственной важности своё слово должно сказать изобразительное искусство. Я имею в виду монументальное искусство. Именно оно отвечает нашим целям, ибо монументальное искусство возвеличивает могущество. Вспомните пирамиды Древнего Египта – они прославляли фараонов и после смерти, делая власть божественной и бессмертной. Пусть наш идеал вдохновляет художников. Но этого мало. Надо кое‑что изменить в географии. К чему такие аполитические названия, как Тихий океан, Джомолунгма? Не лучше ли им дать новые, отвечающие задачам современности названия? Не мешало бы переименовать Париж, Лондон, Пекин… Однако подойти к этому надо с умом, сохраняя национальный колорит. Например. Лондон может стать Каупонитаун, а Пекин – Каупонистан, или как там по‑китайски. В общем, вы меня поняли.

Потом надо заняться исторической наукой. Постепенно изъять из учебников все от конца матриархата до прихода нас к власти. Пусть люди усвоят раз и навсегда, что до нас ничего на свете не было: ни науки, ни культуры, что все, что они видят – от авторучки до автомобиля, – создано только благодаря нам. Это, конечно, произойдёт не сразу. Сменятся поколения, но в конце концов так и будет! Вы сами посудите, зачем людям какой‑то там Рамзес? Можем ли мы обойтись без Рамзеса? Конечно, можем! Так в чем же дело? Кто нам мешает вычеркнуть из памяти Рамзеса, а заодно и Шекспира, Гёте и всяких там Байронов? В общем, так! Объявить пока историю лженаукой и основательно почистить все библиотеки.