— Вот смотрю я на твоего Сергея и не могу поверить, что вы брат и сестра, — осторожно заметил он.

Веста поставила фужер на столик и шагнула к стене. Медленно провела по фотографии кончиками своих сарделькообразных пальцев.

— А это именно так, — подтвердила она. — Это мой родной брат. И у него была сокровенная мечта.

— Мечта? — задал вопрос Павел, изображая искреннее удивление. — Мне казалось, твой брат добился всего, чего только желал! Интересно, о чем же он мечтал?

— Смотри, — проговорила Веста, показывая на узкую полочку из полированного дерева, прикрепленную над фотографией. На ней в самом центре высилась сувенирная конструкция, представлявшая собой миниатюрную планку на подставке, которая держалась на двух тоненьких стойках. К планке были подвешаны крошечные скрипичные ключи, и каждый был расположен чуть выше предыдущего, создавая иллюзию ступенек.

«Как в нотной тетраде» — шевельнулось в мозгу Павла.

И ключи, и стойки с планкой поблескивали холодновато-тусклым светом. Рядом, на специальной подставке уютно примостился изящный молоточек с резной рукояткой, размером не превышающий чайную ложку.

— Это Сереже подарили, — пояснила Веста. — Сделано под заказ, из чистого серебра.

Она подцепила молоточек своими пухлыми пальцами и осторожно тюкнула им по самому нижнему ключику. Раздалось чуть слышное, всколыхнувшее воздух «дзиннннь!»

— Супер, — похвалил Павел, заставив себя улыбнуться. Когда он украдкой наблюдал за супругой, ему пришло в голову, что в клетчатой рубашке и спортивных штанах, с застывшим взглядом, раскрасневшимся, потным лицом, растрепанными волосами и молоточком в своей толстой, как бревно, руке Веста выглядела полной идиоткой, которой случайно удалось вырваться из палаты психушки.

— Ты ничего не заметил? — вскинула она брови.

— То есть?

— Ну… я думала, ты обратишь внимание.

Женщина с выжиданием смотрела на супруга.

— Гм… — промычал Павел, про себя гадая, что же имела в виду Веста. — Наверное, сегодня я слишком устал, чтобы обращать внимание на подобные нюансы. Не томи меня, о нектар моего сердца. Что же здесь такое… гм… ненормальное? Что ускользнуло от моего взора?

— Здесь восемь ключей, — объяснила Веста, слегка сердясь, что ее муж оказался таким невнимательным. — А нот сколько?

— Семь, если не ошибаюсь.

Павел ровным счетом ничего не понимал. К чему клонит Веста?! При чем тут ноты?!

Между тем его жена аккуратно стукнула молоточком по самому верхнему ключику.

«Дзиннннь!»

— Сережа мечтал о восьмой ноте. Он хотел совершить революцию в мире музыки, — тихо произнесла Веста. — И когда я слушала, как он играет, иногда ко мне закрадывалось понимание, что ему это почти удавалось…

«Ну да, — мысленно фыркнул Павел. — Закрадывалось к тебе понимание… Воображаю, что ты там себе представляла, с твоим-то слухом. Тебе не то что медведь на ухо наступил, он с тобой переспал, причем по всей Камасутре и несколько раз…»

— К сожалению, он не успел, — вздохнула она. Она положила серебрянный инструмент на место и повернулась к Павлу.

— Давай еще выпьем, Пася.

Он молча разлил по фужерам остатки шампанского.

— Там еще есть. И не только вино, — вспомнила Веста. — Может, ты хочешь чего покрепче, малыш? Есть виски, ром.

Павел искоса взглянул на жену.

— Мне нравится твое чувство юмора, — кисло улыбнулся он.