– Упустили? – зловеще спросил Палач.

– Это Скутер, – сразу ответил Бомбила. – До четырех была его смена. В четыре должен был меня разбудить. А разбудил только в начале шестого.

– Дождь шел, – сказал Скутер. – Глаза сами закрывались.

– Упустили, – констатировал факт Палач. Он понимал, что Бомбила со Скутером отсидели в машине больше двадцати часов. Что устали, и дождь… И он сам виноват – надо было ребят сменить. Но это ничего не меняло: Таранов ушел. Вероятно, он засек слежку… Оставалась слабая надежда, что это не так. Что это случайность и Таранов скоро появится.

Скутер начал эту тему двигать:

– А куда он денется-то? Ну, уехал куда-то по делам, а может – на рыбалку… Так вернется. Тут мы его и возьмем.

– А если он морду твою срисовал? – спросил Палач зло. – Или номер «форда»? Что тогда? Он парень-то, видно, тертый.

– Да нет, Виктор Федорович, – возразил Скутер, – он нас не засек. Не мог засечь… Я думаю, они на рыбалку рванули. Сторож говорил – помните? – что пацан был с рюкзаком. Может, уже сегодня к вечеру вернутся. Тут мы их и возьмем.

– Моли Бога, чтоб вернулись, – раздраженно сказал Палач. Про себя он решил, что до десяти вечера Сыну ничего не будет докладывать… Может, действительно вернутся? Тогда и вопрос отпадет. А если нет – придется доложить. И виноват во всем будет он, Тришкин. Эх, зря поторопился доложить Сыну об успехе.

Ни к десяти, ни к полуночи, ни к утру Таранов с Лешкой не появились. Палач позвонил Сыну. Грант Витальевич был занят более серьезным вопросом и к информации отнесся несколько рассеянно.

– Худо, – сказал он, выслушав доклад. – Но мне сейчас некогда, Виктор. Ты разберись сам.

Палач удивился. Он ожидал гораздо более острой реакции на свое сообщение.

А Сын был озабочен исчезновением своего начальника охраны. В субботу Реброва еще никто не хватился – у него был законный выходной. Но в ночь с субботы на воскресенье молоденькая сожительница Савелича начала все-таки волноваться и подняла панику, связалась с охраной. Сотовый телефон Савелича был отключен, сообщения на пейджер оставались без ответа… В боулинг-клубе сказали, что был, отыграл свой обычный час и уехал… Больше никто Олега Реброва не видел.

Сын был встревожен не на шутку.

Палач этого не знал. Он продолжал работу по розыску Лехи Малкова и Таранова.

Вечером Палач в сопровождении двух бойцов нанес «визит» родителям Алексея Малкова. У Палача была ксива сотрудника МВД. Она не понадобилась – родители Лешки абсолютно ничего не могли сказать про сына. Да и вообще соображали с трудом. Сына назвали «сукой неблагодарной» и «выблядком». Наперебой вспоминали, как он банку браги у отца-то родного с матерью отобрал и в унитаз вылил.

– Все с ними ясно, – сказал Палач. – Везите их в «колхоз». Попробуем получить генеральную доверенность на квартиру.

«Колхозом» называлась база отдыха одного из ЗАО, принадлежащего Папе. Расположенная в глубине Карельского перешейка, уединенно, она здорово подходила для решения некоторых деликатных задач. Семейку алкашей следовало подержать там и поработать с ними на предмет продажи квартиры.

Алкашей увезли. Палач остался один. Больше трех часов он досматривал Лешкину комнату.