Потом он поехал в офис, оттуда позвонил Бомбиле и Скутеру, которые безвылазно паслись у дома Таранова. На вопрос: как у вас? – Бомбила ответил: все тихо… а когда нас заменят?

– Искупайте вину, – сухо сказал Палач. Он чувствовал, что и сам очень устал за последние дни. Он выкурил сигарету и еще раз прозвонил те шесть телефонов из Лехиной книжки, которые не отозвались. До одного дозвонился, но никакой полезной информации не добыл. Все это было очень скверно… Только, казалось, получил хороший результат – бац! – и все сорвалось. А Сын – не Папа… «Отец мой слишком мягок и либерален…» Да, гайки, видно, закрутит. Тем более, что молод и горяч. Да с амбициями.

Палач выкурил еще одну сигарету и снова взялся за телефон. На этот раз он позвонил Сизову, который дежурил возле дома Мордвиновых.

– Костя, – сказал зам. директора «Франчески», – что у тебя?

Сизов ответил так же, как и Бомбила:

– Тихо… Сейчас пошла за вином. Второй раз сегодня.

– Понял. Я сейчас приеду, будем с ней общаться. Сильно пьяная она? Разговаривать сможет?

– Если быстро приедете – сможет.

– Еду.

В 23.44 наряд милиции обнаружил на Новороссийской улице брошенный автомобиль «пежо». Место, где нашли машину, было совершенно глухим. С одной стороны улицы стоял бетонный забор завода «Красный октябрь», с другой находились корпуса складов и строений станции Кушелевка… Место мрачное и безлюдное даже днем. В полночь – тем более… Какого черта сюда занесло престижную иномарку? Старший наряда решил проверить.

Салон машины оказался пуст и… незаперт. Ключи с брелоком сигнализации находились в замке зажигания. Движимые профессиональным чувством бдительности (или желанием поживиться на халяву) милиционеры заглянули в багажник. Внутри лежал труп мужчины.

Лида даже не спросила: кто там? А просто открыла дверь. На лестничной площадке стояли двое мужчин. Один постарше, лет сорока, в костюме и галстуке, с «дипломатом». Второй, никак не старше тридцати, – в джинсах и кожаной жилетке.

– Здравствуйте, Лидия Викторовна, – сказал тот, что постарше. – Мы из общественного фонда «Родители против наркотиков». Меня зовут Борис Борисыч, моего коллегу – Игорь Юрьевич. Примите, пожалуйста, наши соболезнования в связи с той невосполнимой потерей, которую вы понесли… Вы позволите войти?

Лида пожала плечами, посторонилась, впуская в прихожую. От нее густо пахло алкоголем.

– Лидия Викторовна, – сказал Палач, – мы понимаем, что деньгами горю не поможешь, но тем не менее… наш фонд оказывает материальную помощь родителям, у которых случилась такая трагедия, как у вас. Вы позволите?

– Что я должна позволить?

– Вручить вам деньги… К сожалению, немного – тысячу рублей.

Лидия взялась пальцами за виски, пытаясь собраться, взять себя в руки. Она пила второй день, мысли путались.

– Пройдите в комнату, – сказала она неуверенно. – Разуваться не надо, у меня не прибрано… извините.

– Да ну что вы! Не стоит извиняться.

В комнате был бардак, с экрана телевизора солидный человек в адмиральском мундире говорил о мерах по спасению моряков с «Курска». На столе стояла открытая бутылка водки, стопка.

– Я тут немножко… – сказала Лида, – извините.