***

По прибытии в новую столицу, Нехези сразу же был приглашен ко двору фараона. И на этот раз за ним прислали носилки и рабов, которые должны были нести его во дворец.

Нехези надел золоченую юбку с пластинами, исписанными ритуальными формулами и обращениями к Атону, которую прислал ему Эйе. Это было отличное произведение ювелирного искусства придворной мастерской. Золотые браслеты и многослойное новое ожерелье дополнили его наряд. Сандалии из золоченой кожи сверкали драгоценностями и были ничуть не хуже, чем те, что он видел на ногах Мерира в Фивах.

В его свиту вошли Небра и Пентоэр также одетые по- праздничному. Они вместе со слугами и рабами сопровождали своего господина.

Впереди бежали глашатаи и выкрикивали:

–Дорогу высокому господину Нехези, писцу великого господина Эйе, чачи фараона Верхнего и Нижнего Египта!

Нехези раздвинул шторки носилок и беседовал в Небра.

–Ты уже воспользовался тем, что я добыл для тебя, господин? – спросил нубиец.

–Ты хочешь спросить, прижал ли я великого жреца Атона? Нет. Это не так просто, Небра. Торопиться в таком деле не следует.

–Твоя правда, господин. Великий жрец Атона – опасный человек и такого лучше иметь другом, чем врагом.

–Но мне придется сделать выбор между ним и Эйе.

– И что с того? В жизни всегда приходится делать выбор.

Нехези усмехнулся и спросил толстяка:

– Ты бы кого посоветовал для сохранения верности? Эйе или Мерира?

– Мне пока трудно судить о том, что происходит при дворе.

– Настроение фараона, – ответил Нехези, – часто меняется. И любой его приближенный может пасть в мгновение ока. Но Эйе силен царицей, ибо она его дочь.

– Но её можно скомпрометировать в глазах фараона.

Нехези вспомнил о своей ночи с Нефертити и понял, что Небра прав. Стоит только великому жрецу Атона узнать о любовной связи царицы Египта с простым писцом и все…

***

Среди ярких расписанных стен большого приемного зала появился владыка Египта фараон Эхнатон. С тех пор как культ Атона стал общегосударственным, он сильно постарел, хотя прошел всего лишь год. Кожа его теперь напоминала старый папирус и оспины и шрамы на его лице стали багровыми. Уголки рта владыки постоянно подергивались. Жрецы Амона-Ра говорили, что царя медленно убивают боги, которых он предал. Всего год назад он выглядел намного лучше.

Фараон не любил одеваться пышно и абсолютно не соблюдал священные ритуалы появления царя перед подданными. На этот раз он вышел в простой белой льняной юбке с кожаным поясом без всяких украшений. Его положение выдавал только золотой урей на калафе. За царем, как всегда, словно тень следовала красавица Нефертити.

За царицей вышел изрядно растолстевший великий Жрец Атона Мерира. Он прибыл в столицу раньше чем Нехези. И это удивило писца, который не ожидал такой прыти от неуклюжего служителя культа солнечного диска. На его обрюзгшем лице застыла льстивая улыбка. Так он делал всегда при официальных приемах.

Фараон жестом приказал глашатаю не произносить ритуальных формул и опустился на трон.

– Нехези прибыл? – спросил он Мерира.

– Я вижу его среди придворных, о, владыка! – ответил жрец фараону.

– Пусть приблизится.

Мерира приказал церемониймейстеру подозвать чиновника. Высокий египтянин с золотым знаком на груди и золоченым жезлом приблизился к Нехези.

– Владыка Обоих Египтов, живущий в правде, фараон Эхнатон, желает услышать твой доклад.

– Слово фараона! Внимание и повиновение! – традиционно ответил Нехези.

После этого он вслед за церемониймейстером приблизился к трону и хотел пасть ниц, но Эхнатон нетерпеливо махнул рукой – мол этого не надо.