– Так вы были писцом? – спросила она.

– Я до сих пор служу в этой должности при чати фараона господине Эйе. По воле фараона я призван на государственную службу и теперь, к сожалению, не могу вернуться к написанию рассказов. Мало свободного времени.

– Вы верный слуга Атона? И у вас много забот с делами по прославлению его имени? Это благородная миссия. Вы носитель света. И Атон наградит вас за приносимую в честь него жертву.

– Я рад служить фараону, ваше высочество.

– А рассказ о Хуфу и чародеях вам знаком? – снова спросила царевна.

– Да, в библиотеке моего дяди есть и такой папирус.

– Вы мне нравитесь, господин Нехези. Не часто встретишь такого образованного и красивого мужчину.

Нехези поклонился царевне и хотел продолжить разговор дальше, но его прервала воспитательница дочерей фараона:

– Вашему высочеству пора уходить!

– Ах, да, – покраснела Анхесенатон. – Прошу простить меня. И думаю, что мы еще не раз сможем побеседовать. Прощайте.

И царевна упорхнула, словно сказочная райская птица.

– Вы сломаете себе глаза, высокочтимый Нехези. Не следует таким взглядом смотреть на дочь фараона.

Он обернулся к женщине:

– Разве запрещено смертному смотреть на солнце и любоваться его красотой?

– Нет. Но вам бы следовало любоваться не красотой царевны, а красотой той, что могла бы быть предназначена вам в жены.

И только сейчас Нехези узнал женщину. Это была госпожа Небти, кормилица дочерей фараона Эхнатона и царицы Нефертити.

Сейчас на ней был пышный парик, надвинутый на лоб, схваченный сверху гравированными обручами из золота. Сбоку пряди парика были убраны назад, чтобы не прикрывали массивных тяжелых серёг с изумрудами.

–Вы наконец-то сумели задержать свой взгляд на мне.

–Госпожа Небти, – вымолвил он. – Я не совсем понял, кто мог бы быть предназначен для меня? Вы это о чем?

– Разве я не так прекрасна, как дочь фараона? – спросила она молодого писца. – А вы смотрите на дочь Эхнатона.

– Могу ли я, низкорождённый, даже мечтать о дочери Солнца? Мои глаза только могут смотреть на светило и не более того.

– Вы должны вышвырнуть из своего дома и из своей постели ту жалкую побродяжку, что уже давно пригрелась там, господин Нехези.

Нехези был искренне удивлен осведомленностью этой женщины. Откуда она знает про Мерани?

– Я не совсем вас понял, госпожа.

– Да все вы поняли, Нехези. Не стоит строить из себя дурака, которым вы не являетесь. Я могла бы заменить вам её в постели. Это достаточно откровенное предложение?

– Да, – залепетал растерявшийся писец. – Но достоин ли я такой чести?

– Это мне решать. И нахожу вас вполне достойным.

«Да она старше моей матушки, – про себя подумал Нехези. – Вот неожиданная напасть. Но грубить ей не стоит. Все-таки фигура при дворе Эхнатона».

–Я польщен вашим предложением, госпожа, но по-прежнему считаю себя недостойным такой чести. Я всего лишь писец у моего господина Эйе.

–Что? – лицо Небти изменилось до неузнаваемости. Она ждала совсем иного ответа. В одно мгновение его исказила злоба. – И вы посмели сказать такое?

– А что такого я сказал и чем я вас обидел? – не понял Нехези её гнева.

– Таким женщинам как я не отказывают! Поскольку я решила, что вы будете моим, значит так и будет.

– Но высшие силы могут и передумать, почтенная госпожа.