Но теперь перед ней стояло множество стопроцентных вулканцев, и Эл с некоторым сомнением думала – а действительно ли ее голова была создана только для того, чтобы носить шапку? Эти существа двигались, разговаривали и сражались с пугающим душу холодным расчетом. Как компьютеры... И вместе с тем их ярость и гнев не уступили бы ярости и гневу самых сильных ромуланцев, которых Эл довелось повидать на своем веку. Они были мужественны, сильны и ловки. Иногда Эл казалось, что лучи фазеров сами огибают их. А если ромуланцы, работающие на Левери-пять, бросали гранаты, вулканцы самым непостижимым образом в ту же секунду оказывались в абсолютно другом месте. Кажется, этими качествами они были обязаны той тренировке ума, которая ромуланцам всегда казалась чем-то вроде магии. Короче говоря, Эл с недоумением и болью осознала, что ее представления о вулканцах не имели ничего общего с действительностью и напоминали сказки, которые заботливые родители рассказывают детям младшего возраста.

Если бы спросили, рада ли Эл тому, что узнала сегодня, она, наверное, ответила бы, что нет, слишком болезненным было это запоздалое прозрение. Но она узнала правду, и несмотря ни на что, не собиралась от нее отказываться.

Главнокомандующая остановилась в самом начале одного из бесконечных коридоров станции, выглянула из-за угла и вытянула руку. Это стало уже чем-то вроде ритуала. В протянутую руку ей вкладывали фазер-гранату, и Эл швыряла ее в коридор. Ни топота убегающих ног, ни предсмертных криков не было слышно. Скорее всего, коридор был пуст. На всякий случай Эл опять протянула руку. На этот раз в ее ладонь легло разрывное устройство ромуланцев. Она привычно швырнула его в коридор и тотчас же отшатнулась Ее обожгло горячей волной воздуха. Взрывное устройство разорвалось от чьего-то выстрела раньше, чем успело долететь до пола.

– Они там, – сказала главнокомандующая Джеймсу. – Что будем делать?

– Сворачиваем, – коротко ответил он. Они выскочили из-за угла и, стреляя, увертываясь от огня, перекатываясь по полу и перебегая от одной стены к другой, стали продвигаться дальше. Бесконечно швырять гранаты? Бесконечно стрелять? Но ведь боевой запас в любую минуту мог кончиться! Эл давно уже молилась Стихиям, чтобы они вывели их к складу оружия. Они должны были выжить. А Стихии всегда были благосклонны к тем, кто боролся за свою жизнь.

Очередное сражение в коридоре продолжалось минут десять. Потом, когда ромуланцы отступили, она подумала, что все же убивать нехорошо, и почувствовала себя разбитой. Ей хотелось запереться в своей маленькой каюте на "Бладвинге" и все забыть. Она понимала, что прежде чем у нее появится такая возможность, пройдут часы, а может быть, и дни. Одно было хорошо – скоро они достигнут комнаты, в которой томится командир вулканцев. Непонятно, почему, но Эл чувствовала, что она прочно связана с этим человеком.

– Будет сделано, капитан! – бодро сказал один из людей Кирка и швырнул очередную гранату. Джеймс пробормотал что-то непонятное. Пять минут назад его руку обожгло лазерным лучом. Он прикрывал рану ладонью и пробивался вперед. Когда Джеймс думал, что на него никто не смотрит, на его лице показывалась смертельная усталость, такая, какую давно уже ощущала Эл. Но как только кто-то из экипажа "Энтерпрайза" обращался к капитану, на его лице появлялась решимость и неукротимая энергия.

"Милосердные Стихии! – подумала Эл. – Пожалуй, этот огонь будет гореть до тех пор, пока не выжжет все дотла".

– Мы совсем рядом! – бодрым голосом сказал Кирк. Спок озабоченно смотрел на капитана:

– Он очень близко, ярдах в пятидесяти от нас, – уточнил вулканец.

– Трикодерный сканер...

Спок тяжело вздохнул:

– Увы, капитан, он не действует! Это очень толстые и очень прочные стены.