– Девятнадцать, двадцать... Теперь лучше?

– Да, уже почти прошло.

Досчитав до тридцати, Дэвид убрал палец с больного места и спросил:

– Вы уверены?

– Ух. Поначалу было ужасно, но… Боже мой! Я бы ни за что не поверила! Давайте, продолжайте, сколько нужно.

– Простите, точек действительно много, и нажатие на большинство из них, вероятно, будет столь же болезненным. Что ж, я продолжу, готовьтесь!

За десять минут Дэвид избавил Джейни от четырёх болевых точек из шести. Посмотрев на удивленное лицо Эдди, он предложил:

– Иди, попробуй сам.

Эдди со смущенным видом опустился рядом с целителем на колени и уставился на ягодицу жены, словно видел ее впервые. Дэвид сказал:

– Позволь мне найти больное место.

Джейни вновь взвизгнула.

– Ага, вот здесь еще одно. Теперь плотно прижми к нему палец, надави со всей силы и отсчитай тридцать секунд.

После пятнадцать секунд Джейни подала голос:

– Проходит, но совсем не быстро. Ты жмешь недостаточно сильно.

– Ладно, я постараюсь... – Эдди сглотнул и добавил: – Ну, а теперь как?

– Так лучше. Да, проходит.

Ханна хихикнула и, когда двое мужчин взглянули на нее, сказала:

– Джейни, видела бы ты лицо своего мужа. Можно подумать, он открывает третий магазин!

Все рассмеялись, а Джейни медленно повернулась и пробормотала:

– Верится с трудом!

Затем, глядя на Дэвида, сказала:

– Спасибо. О, большое спасибо!

– Не за что. Советую повторять процедуру каждый день всю следующую неделю. Кстати, я выставляю счета раз в квартал. Понимаете, о чем я?

– Да… Да, сэр. – Джейни замолчала и покосилась на Ханну, потом снова перевела взгляд на Дэвида. – Интересно, вы бы не возражали против натуральной формы оплаты? К примеру, обед за процедуру? Только по воскресеньям!

Они все смеялись, когда дверь распахнулась и перед удивленными взглядами взрослых предстала Мэгги, которая, очевидно, недавно плакала.

Это обстоятельство заставило её мать рывком приподняться на локтях с болезненным стоном.

– Что случилось? Что такое? Иди сюда, дорогая.

Едва девочка шагнула к кровати, Дэвид и Ханна отошли, но Эдди длинной рукой притянул Мэгги к себе, приговаривая:

– Что с тобой, милая? Кто-то тебя обидел?

Мэгги покачала головой:

– Нет, папа. Нет.

– Ты была в гостях?

– Да, мам. – Мэгги кивнула Джейни и продолжила: – И стол был хорошим. Нанетт пригласила только троих: Беллу Смит, Барбару Браун и меня.

 – И как, большой у нее дом?

– Ну, мам, не такой большой, как она расписывала. Ее бабушка живет наверху, и еще у них есть постоялец. Он не шибко молодой, но, кажется, человек хороший, и после чаепития собирался показать нам фокусы. Поначалу-то все шло замечательно, и бабушка была веселой, смешила нас… Заставила меня пообещать одолжить ей поносить мою юбку, а я сказала, что конечно одолжу, и она взаправду сможет носить ее, потому что сама маленькая и худая. А потом в передней позвонили, и мать Нанетт пошла открывать.

Мэгги перевела взгляд с матери на отца и срывающимся голосом продолжила:

– Затем все как закрутится. Пришел он... Папа Нанетт. Принес ей подарок, и... Он был пьян. – Она взглянула на Эдди и добавила: – Ох, па, до чего же он надрался! Попер на жильца, который пытался выставить его – оказывается, он не должен жить там, с ними. Случилась драка, стол перевернулся и раздавил торт, замечательный был торт. Нанетт все вопила: «Нет, папа, нет, уходи!», а Белла и Барбара с криками убежали.

– А что сделала ты?

Мэгги взглянула на мать:

– Я тоже убежала, ма.