Сейчас семь двадцать утра. Снаружи дождь. Толпа разноцветных зонтиков спешит к причалу. Два мальчика — примерно ровесники Отто — взбираются следом на борт, обгоняют сына и смеются. Я убеждаю себя, что они смеются над какой-то понятной им одним шуткой, а не над Отто, но внутри все равно что-то сжимается. Я думаю, как одиноко должно быть Отто — изгою без друзей. На пароме много сидячих мест, где тепло и сухо, но он поднимается на верхнюю палубу, встав под дождем без зонта. Я смотрю, как матросы поднимают сходни, отдавая швартовы, и паром уходит в туман, увозя от меня сына.

И только потом замечаю взгляд офицера Берга.

Он стоит на другой стороне улицы, возле своей «Краун Виктории», прислонившись к пассажирской дверце. В руках у него кофе и булочка с корицей — почти то же самое, что стереотипные пончики, которые, как известно, едят все копы. Когда Берг машет мне, возникает ощущение, что он следил за мной все это время — пока я провожала Отто.

Машу ему через оконное стекло. Он приподнимает шляпу. Обычно после этого я разворачиваюсь и еду обратно вверх по склону тем же путем, но сейчас, на виду у полицейского, так не получится. В любом случае это неважно: Берг уже переходит улицу, направляясь ко мне, и жестом просит опустить стекло. Я подчиняюсь. Капли дождя залетают в салон, оседая на внутренней стороне дверцы. У полицейского нет зонтика, он ограничивается капюшоном дождевика. Похоже, дождь его не беспокоит.

Берг запихивает в рот последний кусочек булочки с корицей, запивает его кофе и произносит:

— Доброе утро, доктор Фоуст.

Для стража порядка у него слишком добродушное лицо. Не хватает типичной полицейской строгости. В нем есть что-то милое — немного неловкости и неуверенности. Мне это нравится.

Я здороваюсь.

— Ну и денек, — замечает он.

— Очень сыро, — соглашаюсь я.

По прогнозу дождь не на весь день, но и солнца ждать не приходится. Здесь, недалеко от побережья штата Мэн, климат смягчен близостью океана. В это время года температура не такая суровая, как в Чикаго, хотя все равно холодно.

Мы слышали, что зимой залив замерзает и паромам приходится возить людей на материк и обратно через ледяные заторы. Говорят, однажды паром застрял, и пассажирам пришлось идти пешком до берега по льду, пока не появилась береговая охрана с ледорубами.

Думать об этом неприятно. Если честно, то мысль оказаться в ловушке на острове, отрезанном от всего мира гигантским куском льда, вызывает что-то вроде клаустрофобии.

— Вы сегодня рано, — говорит офицер Берг.

— Как и вы.

— Пришлось — служба, — он барабанит пальцем по полицейскому значку.

— У меня тоже.

Я держу палец на кнопке, готовясь поднять стекло и уехать. Меня ждут Джойс и Эмма, и если я не появлюсь в ближайшее время, мне весь день будут читать нотации. Джойс помешана на пунктуальности.

Полицейский бросает взгляд на часы и прикидывает вслух, что клиника открывается около восьми тридцати. Я подтверждаю, что это так.

— У вас есть свободная минутка, доктор Фоуст?

— Да, только недолго.

Я отгоняю машину на обочину и останавливаюсь. Офицер Берг обходит ее спереди, залезает на пассажирское сиденье и сразу приступает к делу.

— Вчера я закончил опрашивать ваших соседей. Задавал им те же вопросы, что и вам с мистером Фоустом.

Судя по его тону, это не просто новости о ходе расследования, хотя мне хочется услышать именно их. Услышать, что полиция собирается арестовать преступника, чтобы я могла спокойнее спать по ночам, зная: убийца Морган за решеткой. Сегодня рано утром, пока дети не встали, Уилл поискал в интернете новости об убийстве. И нашел статью, где подробно описывалось, как Морган нашли мертвой в ее собственном доме.