- Да свершится их воля! - Запрокинув голову, Дженнак глотнул. Услышанное не слишком потрясло его; он лишь понял, что видения, приходившие во сне и наяву, не являются признаком душевной болезни. Что ж, хорошо, если так! Никто не в силах отказаться от божественного дара, предопределенного судьбой… Тем более, что не всегда случалось ему гореть в холодном огне, как прошлой ночью; был еще и величественный корабль, скользивший подобно белому дворцу под ясным небом, было и многое другое, столь же интересное и загадочное. Но мысли об этих чудных миражах сейчас отступали перед другим, тревожным и неприятным чувством вины; оно охватывало Дженнака всякий раз, когда он думал о Вианне.

    - Так что же ты видел и о чем хочешь поведать мне? - спросил Унгир-Брен, опуская чашу на ковер. - Блуждал ли ты в запредельном мире или сразу вознесся в пределы Великой Пустоты? А может быть, - в его глазах мелькнул жгучий интерес, - ты странствовал за Бескрайними Водами - там, где лежит Риканна, другая часть нашего мира?

    Дженнак покачал головой:

    - Нет, мудрейший. Я не странствовал - горел… я был привязан к столбу, а под моими ногами разверзлась огненная пропасть… Я не испытывал боли, но страх - страх мучил меня все сильнее и сильнее с каждым вздохом… кажется, я кричал… И еще, - он отхлебнул вина, стараясь успокоиться, - еще, отец мой, там были люди… да, люди в странных одеяниях; они стояли на площади, вымощенной камнем, и глядели на меня… глядели на костер, пожиравший мою плоть. Но я плохо их видел, мешали дым и пламя…

    Унгир-Брен погрузился в глубокое раздумье, уставившись на темные воды, похожие сейчас на отшлифованную обсидиановую плиту. Солнце садилось, и над кровлей Храма Записей заиграли яркие закатные сполохи, окрашивая небеса цветом розовых жемчужин; в восточной части небосклона мигнули первые звезды. Подняв голову, Дженнак попытался разыскать синюю искорку Инлада, путеводного светила мореходов и странников, но тот еще не зажег свой огонь.

    - Поразительное видение, - пробормотал наконец Унгир-Брен, и поверхность воды в бассейне вдруг полыхнула алым пламенем. - Поразительное! - Пламя погасло, и Дженнак решил, что ему привиделся отблеск вечерней зари. - Я не могу истолковать его, сын мой, - старик повернулся к Дженнаку, растерянно всплеснув руками. - Ты был жив, связан, и тебя, беспомощного, жгли на костре… Странно, очень странно! У варваров-кейтабцев есть жуткая огненная смесь, но они используют ее только в сражениях… Еще хуже пигмеи Р’Рарды, что обитают на берегах Матери Вод и едят человеческое мясо… но даже они не подвешивают над пламенем живых людей! Или тебе привиделась пытка?

    - Может быть, - Дженнак пожал плечами. - Однако у нас, в Доме Страданий, обходятся без огня. Плети, веревка, секира… ну, еще водоем с кайманами… вот, пожалуй, и все.

    - Ладно, не будем вспоминать о столь неприятных вещах, - старый жрец махнул рукой. - Видел ли ты еще что-нибудь?

    - Да, - Дженнак сморщился, припоминая. - Корабль… большой корабль с белыми парусами… без весел, не похожий на наши гребные галеры, на драммары кейтабцев и арсоланские плоты. Высокие борта, высокие мачты, надстройка на корме - словно дворец с плоской крышей… - Он замолчал, пытаясь вызвать в памяти сияющее небо, изумрудную морскую гладь и судно, увенчанное громадой парусов, неторопливо и торжественно скользившее прямо к нему.

    - Торговый корабль? - нетерпеливо подсказал аххаль, и Дженнак почти автоматически отметил, с каким напряжением звучит голос старика.