Джеймс помрачнел.

- Что с тобой? - спросила она.

- Ты ведешь себя бестактно, - ответил он. - Как ты можешь говорить об этом сейчас?

- Джеми, - сказала Сюзи, заглядывая ему в глаза. - Джеми, мне кажется, что ты не имеешь права упрекать меня в бестактности. Ведь ты сам во всем виноват, разве не так?

- Возможно, но мне неприятно слышать, что ты такая прагматичная.

- А что мне еще остается делать? - спросила она, нежно целуя его в плечо. - Я должна быть прагматичной.

Вскоре она забеременела, и это был ребенок Джеймса. Алистер в это время был на севере Англии.

- Не понимаю, как это могло случиться, - сказал он с раздражением, - ведь ты принимала таблетки.

- Да, Джеми, но на прошлой неделе у меня было расстройство желудка и, возможно, это повлияло на действие таблеток.

- Почему же ты не сказала мне об этом?

- О, не будь смешным, не могу же я рассказывать тебе все.

- Ну и что нам теперь делать?

- Я не знаю, Джеми. Решай сам.

Она настояла, что поедет в частную клинику одна.

- Я должна быть одна, абсолютно одна.

- А что ты сказала Алистеру?

- Что я поехала к маме.

- А что ты скажешь маме?

- Что мне надо немного подправить свое здоровье, и я не хочу, чтобы Алистер знал об этом.

- И мама поверит тебе?

- Конечно. Она такая же прагматичная, как и я. Ни о чем не беспокойся, Джеми. Все будет хорошо.

Частная клиника размещалась в большом здании в стиле поздней английской готики. Персонал клиники был хорошо вышколенным и вежливым.

- Вот ваша комната, миссис Хендерсон. Раздевайтесь и ложитесь. Доктор скоро осмотрит вас.

Сестра подготовила ее к аборту. Сюзи чувствовала себя ужасно. Все происходило как во сне.

Вскоре появился седовласый пожилой доктор.

- Доброе утро, миссис Хендерсон. Меня зовут Брайен Миллер. Сейчас я осмотрю вас.

Закончив осмотр, он ободряюще улыбнулся ей и сказал:

- Все подтверждается. Одиннадцать недель. Самое время для аборта. Вы что-нибудь ели сегодня утром?

Сюзи покачала головой.

- Хорошо. Скоро будет ленч. Ваш доктор прав, вам еще рано рожать. Прошло слишком мало времени после рождения первого ребенка, и вы не успели поправиться. Через двадцать минут вас возьмут в операционную. Вам дадут легкий наркоз и сделают выскабливание.

- Да, - прошептала Сюзи, натягивая до подбородка простыню.

- У вас есть ко мне вопросы? - спросил доктор, делая пометки в блокноте.

- Нет.

- Хорошо. Сейчас придет сестра и подготовит вас к операции. Позже я осмотрю вас еще раз.

Сюзи осталась одна, пытаясь ни о чем не думать. Зазвонил телефон.

- Дорогая, - услышала она в трубке. - Это я.

- Да, Джеми?

- Как ты там?

- Мне понравился доктор. Ни о чем не беспокойся.

- Я люблю тебя, Сюзи. Позвоню попозже.

- Хорошо, Джеймс.

Она закрыла глаза и стала думать о ребенке. Ребенке ее и Джеймса. Ребенке, который был плодом их страстной любви. Он был в ней, и она ощущала его. В нем заключались ее счастье, любовь и нежность к Джеймсу.

Вошла сестра.

- Вы готовы, миссис Хендерсон?

- Да.

- Повернитесь на бок. Я сделаю вам укол.

Сюзи легла на бок и почувствовала, как игла вошла в ее ягодицу. Сестра протерла место укола спиртом и улыбнулась ей:

- Поспите немного. Я скоро вернусь.

«Глупая корова, - подумала Сюзи, - как она может улыбаться? Неужели она не понимает, что делает? Что все они делают? Как они могут притворяться? А что делаешь ты сама? Почему ты позволяешь им распять себя? Почему ты позволяешь… что за слово они там употребляют? Ах, да… «выскоблить»… Почему ты позволяешь выскоблить из себя то, что уже стало человеком, у которого уже есть головка, ручки, ножки? Господи, надо постараться не думать об этом крошечном существе, которое прячется внутри нее и которое собираются вытащить, убить… Как они потом уничтожают этих зародышей, этих маленьких человечков… Как отделываются от них? Нет, Сюзи, не думай, не думай об этом… не смей, не смей… ты должна сделать то, на что решилась».