«Ну вот, какая тебе разница?» — подумал Жилин с досадой.

— Мне регенерировали обе ноги, — стал он неохотно объяснять, — срастили позвоночник…

— Однако! — крякнул довольно Сулима. В глазах Жилина возникло холодное свечение, но быстро погасло — вовсе не его хворый организм вызвал улыбочку у главного секретаря.

— «Представлен к награждению орденом „Серебряного трилистника“ 2-й степени… — вычитывал Сулима, — орденом „Полумесяца“… „Освобождения Сибири“ 2-й степени… командор ордена Почетного легиона… „Льва и Солнца“… две „Серебряных звезды“… Ого! Орденом Святого Георгия Победоносца 2-й степени! Ничего себе… Да вы, батенька, герой!

Жилин поморщился. Герой… Какой там, к черту, герой? Награды доставались ему не кровью даже, а потом — сколько он перемесил грязи на одной гражданке! А демилитаризации чем лучше? Ну да, там слякоти не было — была пыль. Облака пыли. Непроглядные тучи. Особенно в Восточной Африке, в горах Ингито и Чиулу. В Серенгети-Цаво вообще мрак был… Пыль стягивала корочкой потное лицо, забивала нос и рот, резала глаза… А на перевалах Ладакха и Каракорума был холод. Настоящий колотун, никакие куртки с электроподогревом не спасали — колючистый ветруган продувал насквозь. «Крыша мира»! И ты на ней, как Карлсон — только без зеленого домика за трубой… Идешь в дозор, хапаешь ртом хиленький воздушок и слушаешь, как дико визжат и воют подвигающиеся ледники… Работа это была, а не геройство, работа! Тяжелый, выматывающий труд, изредка доставляющий приятство победами и восстановлениями справедливости, чаще омерзительный и даже ненавистный, грязный, но все еще необходимый труд.

— Скорее ассенизатор, — сухо сказал Жилин. — Честь имею.

Сулима сощурился.

— Такова жизнь, батенька, — сказал он. — Мир изменился, а люди… Какие были, такие и остались! М-да… Машина! — прикрикнул Сулима на компьютер. — Ты мне тут не ерунди! Я же сказал — режим обычный! Я тебе что, два раза должен повторять?!

— Выполнено, — ответил комп.

— Выполнено… — проворчал Сулима. — Что-то я еще хотел у вас спросить… Кхе-кхм… Вы где родились, Глеб Петрович?

— В Асхабаде. — Жилин помешкал секунд несколько и добавил: — Закаспийского округа.

— Это-то я знаю… Полных сорок вам будет?

— Сорок первый пошел… — вздохнул Жилин.

— Нечего вздыхать, — проворчал Сулима. — Это мне надо вздыхать, а не вам… Женаты, нет?

— Нет, — лаконично ответил Жилин.

— Ясненько… Воспитывались вы где?

— В Ольвиопольском учебном центре. Учитель Строев.

— Учитель Строев… — механически повторил главный секретарь. — Хочу кое-что занести себе в информаторий, — объяснил он, не отрываясь от экрана, — где родились, где женились… — Сулима убрал волосы со лба и сощурился. — Скажите: «И чего пристал? Взял бы да и вызвал ЦГИ, коли так приспичило…»

— Нет, ну почему же… — вежливо возразил Жилин.