|
Когда только успел переодеться? Наверное, тот дом, где он гостит, недалеко от центральной площадки. В том, что он здесь в гостях, Ира почему-то не сомневалась. Она сразу почувствовала, что он здесь чужой. Если бы не твердая, неспешная походка, Аксенов сейчас был бы похож на этакого безвозрастного представителя свободной профессии – музыканта или художника. Но походка выдавала с головой человека, привыкшего к костюмам, галстукам и поминутному расписанию дня. Его попытка замаскироваться не удалась, и Иру это порядочно развеселило. Правда, съязвить по этому поводу она не успела – тропинка раздвоилась.
Слева навстречу им шествовало веселое семейство из папы, мамы и двух мальчишек-близнецов с мокрыми волосами и полотенцами, сразу ясно, что с пляжа. Но Аксенов свернул направо, туда, где за редкими березками кучерявились заросли ивняка. Это показалось ей странным, но она промолчала. Аксенову лучше знать местные пляжи, если он проводит тут время у знакомых. Может, тот пляж, с которого шло веселое семейство, грязный или мелкий, а их тропинка закончится у чистого и глубокого места, разве что чуть подальше. Но они все шли и шли, а тропинка и не думала заканчиваться у воды, вела их вдоль крутого берега, покрытого густым ивняком, да вела. Уже почти стемнело, огни поселка давно остались позади, вокруг не было ни души, и Ире сделалось не по себе. Какая же она идиотка! Ну и что, что этого Аксенова по телевизору показывали, ну и что, что он директор огромного комбината? Бывают же кровавые маньяки ничем не примечательными завскладами или слесарями, почему же одному из них не быть промышленником? Всюду люди… А быть директором маньяку вообще удобно – вряд ли кто-нибудь заподозрит и есть возможность вести двойную жизнь и заметать следы. Ведь не могла же она представить себе, что тот же самый фанатик от металлургии, который упорно сидел в своей провинции и знать ничего не желал, кроме своего комбината, будет разгуливать по элитарному подмосковному поселку в джинсе или теннисных трусах. Как говорится – никогда не говори «никогда». Господи, придет же такое в голову! – Еще долго идти? – на всякий случай вежливо поинтересовалась она у аксеновской спины. Он резко развернулся, так что Ира по инерции наткнулась на его локоть, и признался: – А я не знаю, я здесь никогда не был. – Вот это да! – Ира бы по-мальчишески присвистнула, если б умела. Но не умела. Эта премудрость с детства ей не давалась. – Вы же здесь отдыхаете! – Мы совсем недавно купили здесь дом, а я вообще вчера первый раз приехал, – ответил он. – Так что я никого здесь не знаю и на пляже еще не был. Почему он не спросил у кого-либо дорогу или хотя бы не направился туда, откуда шло искупавшееся семейство, или просто не признался вовремя, что не знает, куда идти, Ирина спрашивать не стала. Тут как раз все ясно. Она даже немного разочаровалась. Аксенов, тот самый Аксенов, на котором держался огромный завод, оказался обыкновенным представителем мужского сословия со всеми вытекающими последствиями. По молодости лет Ира удивлялась и раздражалась, почему Андрей никогда не спрашивал дорогу, но всегда шел, словно точно знал куда. Потом, после развода, поднабралась опыта и поняла, что это общее загадочное свойство всех мужчин. В том числе и Аксенова. Пришлось взглянуть на своего спутника не как на любопытный экземпляр общенационального значения, а как на мужчину, нуждающегося в прочной женской поддержке. – Значит, так, Иван Сусанин, – уже почти ласково сказала она, – сейчас, пока еще что-то видно, мы быстренько, прямо тут, искупаемся и пойдем обратно напрямик, через поле. Так намного ближе, потому что поселок остался вот за теми деревьями. А потом вы отвезете меня домой. До Москвы, надеюсь, дорогу найдете? Не дожидаясь ответа, Ира сквозь ивовые кусты пробралась к реке и нашла более-менее подходящее для того, чтобы войти в воду, место. |
