|
Единственным капиталом, которым я располагал по сравнению с обитателями этого мира, были знания и образование. Теперь следовало превратить их в полезные для этого мира вещи. Но так уж получилось, что, по здравому размышлению, я ничего, кроме пилотирования, не умел делать. Также сложно конвертировалось моё гуманитарное образование. Для того чтобы сделать что-либо полезное из моей прошлой жизни нужно было обладать техническими знаниями в области механики, металлургии, физики, химии и прочих. А они у меня были поверхностные, чисто теоретические. Зато у меня был товарищ, который кое-что мог. Его техническое образование, несомненно, могло оказаться весьма полезным, особенно в деле развития серийного и массового производства.
Глава 3
Василий поправлялся долго и мучительно. Рана капризничала, моего земляка бросало в жар, мы дважды отпаивали его отварами из трав. После второго раза пришлось спасать его от самих трав. Кажется, мы перенапрягли его печень. Я всё также ходил с лесорубами. Мы валили лес, затем сплавляли кругляк по реке до посёлка, а уже там плотники резали и кололи его на дрова или доски. При этом плотники пользовались топорами и примитивными двуручными пилами. Когда Васька подхватил очередное воспаление, мне пришлось пристроиться к плотникам, которые пилили кругляк на дрова непосредственно в посёлке. Ночью мне приходилось дежурить у Васькиной кровати, а днём я пилил колоды. Плотники мне были рады, ведь у них как раз начался сезон, когда дрова шли нарасхват. Люди заготавливали их на зиму, покупая поленья целыми телегами. Плотники не справлялись с наплывом покупателей, поэтому моя помощь была уместной. Работа была изнуряющей, никакой автоматизации, инструменты были на уровне кузнечных технологий, поэтому пот с меня лился ручьями. Я похудел, лицо осунулось, накопилась усталость, зато прибавилась мышечная масса. Вечером того же дня, когда Васька очухался от жара, захотел поговорить, я пожаловался ему на свою судьбу. – Так, а в чём проблема? – спросил он. – Можно автоматизировать часть тяжёлой работы при помощи водяной мельницы. Они так и назывались когда-то – пильные мельницы. Вода вращает привод, тот в свою очередь передаёт усилие на две-три пилы, через которые пропускают кругляк. На выходе получаем доски! Я ухватился за эту мысль. Было бы замечательно переложить на механизмы часть тяжёлого изнурительного труда. Я подался вперёд, посмотрел на Васькино измученное лицо в его зелёные припухшие покрасневшие глаза. – Чертёж нарисуешь? – Я подумал, что реализовать такой вариант автоматизации труда по распилу кругляка было вполне реальным делом. – Легко! – Василий кивнул и, улыбнувшись вымученной улыбкой полутрупа, посмотрел на меня своими грустными глазами. Ох, нелегко это болеть в таком отсталом месте. – Игорь, мне бы водички! – Держи! – я протянул ему деревянную плошку с водой. Мой земляк жадно отпил, затем медленно осушил всё до дна. Я посмотрел на его измученное болезнью лицо. Глаза уже не блестели, из чего я сделал вывод, что жар прошёл. Мне показалось, что Василий наконец-то готов к моим вопросам. – Ещё водички? – Нет, достаточно! – он улыбнулся, в последнее время я не баловал его вниманием и заботой, поскольку постоянно пропадал на работе. Я присел рядом с кроватью на деревянный грубо сбитый табурет. – Вася! Как тебя угораздило вляпаться в эту историю с прибором? – Сам не пойму. – Парень вздохнул, улёгся на подушку, его глаза уставились на потолочную балку. – Расскажи-ка мне всё с самого начала! – Предложил я. Он отбросил со лба в сторону немытые слипшиеся кучерявые непослушные волосы и сказал: – На пятом курсе института мой преподаватель предложил мне должность ассистента. |
