— Что касается побега, — ответил наконец на мой вопрос Малабала, — вам придется поверить мне на слово, но я уверен, что сочетание моей магии и наших общих усилий скоро даст нам возможность бежать, и никто из нас не будет при этом съеден!

Тут даже Джафар, казалось, повеселел, и они с Ахмедом принялись собирать продукты, чтобы готовить обед. Возник небольшой спор насчет разведения костра, учитывая то, что сказал великан, но вскоре слуги решили, что Малабала сможет защитить нас от любых посягательств голодного циклопа.

— Кормите лучше, — прокомментировал Шрам. — Пилить тяжело.

— Не могу не согласиться с моим товарищем, — сказал Кинжал, пиливший канат рядом с ним. — И потом, вы можете сделать для нас еще кое-что. Купца Синдбада почитают за великого рассказчика. Почему бы ему не помочь нам скоротать время за работой одной из его знаменитых историй?

— Я думаю, это должно быть четвертое путешествие, — распорядился Джафар, вновь взявший себя в руки. — На случай, если мы уцелеем.

Пораженный Синдбад переводил взгляд со своего мажордома на мужчин с ножами.

— Да, история. Полагаю, я смогу рассказать. В конце концов, мне нужно практиковаться. — Он улыбнулся, несколько ошеломленно, оттого, полагаю, что его просят заняться любимым делом при столь ужасных обстоятельствах. — Очень хорошо, четвертое путешествие. — Он снова бросил взгляд на Джафара. — И мне придется немножко скомкать начало, чтобы успеть окончить до обеда.

Получив, по-видимому, одобрение слуги, торговец беспрепятственно начал свой рассказ:

— И вновь я возвратился в Багдад, став, благодаря удаче, еще богаче прежнего. Но я с большим удовольствием вспоминал свои захватывающие путешествия, и теперь то плохое, что было в них, казалось уже не таким плохим, а хорошее — просто прекрасным. И вот я решил отправиться…

Джафар перебил его привычным покашливанием.

— Ах да, — поправился Синдбад. — Я ведь рассчитывал рассказы на длительные застолья.

— Эта привычка появилась у вас после первого же путешествия, — заметил Джафар.

— Но мне так это нравится! — вздохнул Синдбад. — Мое проклятие — иметь слуг, у которых хорошая память.

— Натренированная за долгие годы службы, о величайший из выдумщиков, — смиренно ответил Джафар.

— Ладно, — покорно продолжил свой рассказ Синдбад. — Скажем так, были также некие финансовые причины, по которым мне пришлось опять выйти в море. Как бы то ни было, мы снова отправились знакомым путем из Багдада в Басру и оттуда по каналу в открытое море. И снова все началось отлично, и мы плыли от острова к острову и от страны к стране, и я продавал свои товары с большой выгодой, сердечно поздравляя себя с решением снова отправиться в путешествие.

Но вскоре случилось событие, которое заставило меня пожалеть об этом решении, когда однажды, находясь в открытом море, вдали от какой бы то ни было земли, я услышал крик нашего капитана: «Мы пропали!» — очень похожий на те вопли, которые частенько издает мой слуга Джафар. И действительно, я глянул за борт и увидел громадные волны, не меньше тех, что мы наблюдали во время недавнего шторма, когда повстречали Малабалу. В тот раз нам не посчастливилось иметь в своих рядах мага, и наш корабль был уничтожен огромными волнами и проливным дождем, и все, кто был на нем, оказались во власти морской стихии.

Пока торговец говорил, я заметил, как изменились его манеры, — перемена, которую я уже видел, но лишь теперь смог оценить. Глаза его смотрели сейчас по-другому, и вскоре выражение лица сделалось иным, теперь он был куда больше похож на отважного путешественника из своих историй, чем на пожилого, довольно полного человека, у которого проблемы с деньгами.