Зоя спокойно ответила:

— А как же. Он работал у нас. Хороший врач. Только недели две назад ушел.

Тарас обомлел:

— Куда ушел? На тот свет?

Зоя как-то утробно хихикнула:

— Да нет. Из больницы ушел. Он бывал-то здесь редко. Он как-то по совместительству, консультантом что ли. Я точно не знаю.

Тарасу захотелось схватить сестричку за нос.

— Какой же из себя был?

— На мой взгляд, невзрачный. Чуть толстенький… — начала сестра.

Тарас удивился своей интуиции, исходящей, видимо, из его живота, где может быть у него помещался некий брюшной глаз или даже нижний разум. Сестричку-то он выбрал с аппетитом к ненормальному — ну кто же будет заводить такие разговоры с незнакомцем, да еще довольно странным посетителем.

Правда, внешность Аким Иваныча, как его описала Зоя, не совпадала с образом того Аким Иваныча, который встречался с Леней, но некоторые тайно-психологические детали вполне подходили. Остальное Ротов списал на счет Зонного субъективного восприятия и общего безумия. Он похолодел от ее сметливости и направленности ума. «Чем она здесь занимается, эта сестричка, — подумал он. — Что такой здесь делать? Уж не ведьма ли?».

Тарас мягко отошел от нее. Зоя загадочно улыбнулась, во всяком случае, так показалось Ротову. «Ну и больные», — вздохнул он про себя и скрылся в тень: в палату, к Красову.

В палате шумели больные. Атмосфера была какая-то радостная и обреченная.

Тарас походил себе около старика, но тот не вникал. Он уже перестал быть тем, кем он был, оставаясь при этом еще живым. Ротов увильнул и оказался в коридоре. Что-то зрело в его уме. Неожиданно шарахнулся в сторону молодого врача:

— Аким Иваныча можно?

— Он у нас недели две не работает.

— Где же его найти?

— Не знаю. Он и у нас бывал редко, по совместительству что ли. Точно не знаю.

Тогда Ротов наклонился к его уху и что-то шепнул. Врач отскочил в сторону и пробормотал:

— Может быть, может быть.

Ротов, ловчась, пулей бросился вон из больницы, чуть не сбив с ног раздатчицу обедов. Успел только помахать рукой Зое и своему старичку. Но тот внезапно оживился, как-то по-своему, подмигнул Ротову и прохрипел:

— Пал Палычу привет передай!

На улице у метро молниеносные мысли и образы прямо одолевали Тараса. «Разрешена, разрешена загадка», — шептал он самому себе. Лере решил ничего не говорить.

Но на следующий день в компании своих полумнимых друзей и съежившегося от страха перед непонятностью мира Родиона, устроил целую истерию, предварительно прокричав историю Лени и Аким Иваныча и т. д.

— А я все открыл. Все ясно: Аким Иваныч этот — крупный авантюрист, перегруженный оккультными знаниями. Он смог вызвать нужный ему поток бреда в мозгу Одинцова.

— Для чего? — прошипел Родион.

— Как для чего? Все концы сходятся. Я еще раньше слышал о международной научной так сказать мафии или организации, черт их разберет, которая интересуется не почками или спермой жертвы, а человеком в целом.

И Ротов громко расхохотался, похлопывая себя по животу, боясь однако задеть глаз брюха.

— Им подавай личность, а не какие-то там почки. Другой размах. А вот что они творят с это личностью — другой вопрос. Я этого не знаю и знать не хочу.

Ротов даже как-то прихрюкнул при такой речи.

— Аким Иваныч наш — обыкновенный агент этой мафии, одним словом крупная сволочь, негодяй и оккультный бандит. Короче, он заманил нашего Леню в свои сети — и сейчас Аким Иваныча с Лёней и след простыл. Нигде их не найдешь, хоть в Тибете или в Перу.