Они расстались, но не надолго. «Леру надо теперь поддерживать», — так было решено и сделано.

Время ускорилось. На следующее утро телефонный звонок разбудил Алёну. В трубке — голос Лохматова. «Папаня» приглашал на бизнес-ланч в тихом арбатском особнячке недалеко от метро Кропоткинская. «Будет для тебя важная весть прямо из моего рта», — утвердил свое намерение Лохматов.

Алёна явилась. Небольшой зал, мебель антикварная, естественно, высокие лепные потолки, зеркала. «Ни одного черного зеркала», — подумала Алёна. Народу немного. Официанты разносят внушительную закуску, напитки; посреди зала, — незнакомые холодные лица. К Лохматову — чуть-чуть подобострастны, несмотря на холодность. Кроме Лохматова единственное знакомое лицо — тот странноватый финансовый туз-магнат, словно одетый в деньги, господин Евлин, который присутствовал во время первого попадания Алёны в дом Лохматова. Стоял он как каменный столб, словно деньги превратились в камень. Диким показалось Алёне, что он как будто улыбнулся ей, — улыбнулся, как улыбается, наверное, пустая глыба.

Лохматов представил Алёну как художницу и эксперта по делам искусства. «Деньги надо делать из пустоты, а не каким-либо иным путем», — тихо, но твердо, по-слоновьи как-то заметил один из бизнесменов. В руке у него была синяя папка. Он ничего не ел и не пил.

Алёна затерялась в чуждой толкотне. Но гости стали расходится, куда-то торопясь, и Лохматов тайненько поманил Алёну пройти. Сам он почему-то немного пошатывался, хотя отнюдь не был пьян.

Алёна следовала за медвежье-задумчивой фигурой Лохматова. Оказались в маленькой комнатке, типа кафе, за одним столиком в центе сидели два человека — вида необычного, потому что смахивали на выходцев из арабских пустынь.

«Папаня» и «дочка» сели в уютном углу, им сразу подали кофе, и в полумраке лицо Лохматова выглядело вдруг до неприличия не от мира сего, хотя и с еле уловимым оттенком.

— Ба-ба-ба! — провозгласил Лохматов. — Мне — пора! Пора заканчивать бред земной жизни. Я сматываю не удочки, а все, меня окружающее.

— То есть как? — ошеломилась Алёна.

— Всех, кого ты видела у меня, прогоняю. Оставлю только шамана. Столбы-охранники, девки, прислуга — больше не нужны. Даже Наденьку отпущаю на поиски греха, что ей свойственно. Никуда она от этого не уйдет.

— А дом?

— Дом будет закрыт и пуст. Оставлю только нужное. И твою картину. Она мне духовно подмигивать стала, — расхохотался Лохматов. — И я, тот, который на портрете, так сказать, вдохновляю самого себя.

— И что? Куда?

— Я меняю команду, дочка. Уже подобрались крепкие существа, но поиск продолжается.

— Для чего?

— Это будет очень серьезная, как сама жизнь и смерть, команда. Цель — создать небольшое сообщество под вывеской «Институт паранормальных исследований», но лучше без всяких вывесок. В тишине, в полутайне, не от Господа, конечно. Цель — осуществление моего идеала, — Лохматов захохотал при этом слове, — прорывы в параллельные и иные миры, хаос, гульба по всей Вселенной, видимой и невидимой. То, о чем мы говорили в кафе.

— Но это немыслимо, невозможно…

Лохматов, огромный, глотнул кофе и уточнил:

— Я не сумасшедший, чтобы все сразу. Но с чего-то надо начать. Пробьем стену в два-три параллельных мира, не исключаю даже и ад, хотя это дело деликатное, — добавил он, подмигнув Алёне, — и такая гульба тогда начнется, у всех обывателей мозги перевернутся вверх дном.

Алёна вздохнула, как будто ей стало жалко обывателей.