Но чувство, которое он испытывал к своей дочери, Оживляющей, осталось где-то в глубине его сознания.

ГЛАВА 2

Уолкер Бо вздрогнул и проснулся.

«Темный Родич».

Неожиданно прозвучавший тихий голос остановил его на край черного омута, в который он соскальзывал, вытянул его из непроглядной тьмы и перенес в серую дымку света. От внезапного напряжения свело мышцы ног. Он приподнял голову, разгибая занемевшую руку, с трудом открыл глаза и тупо уставился перед собой. Все тело ныло, как будто его жгли каленым железом, боль накатывала волнами, и казалось, ей не будет конца. Он сжался в комок, пытаясь ослабить муку. Но правая его рука оставалась вытянутой — тяжелая и нескладная, она уже не принадлежала ему. До локтя она превратилась в камень и была навсегда прикована к земле.

Он закрыл глаза, стараясь не думать о боли, приказывая ей уйти, исчезнуть. Но ему не хватало сил, магия его почти иссякла, растраченная в борьбе, когда он пытался справиться с ядом асфинкса. Семь дней назад он пришел в Чертог Королей в поисках Черного эльфийского камня, не зная, какая его здесь подстерегает опасность.

«Да, — лихорадочно думал он. — Меня хотели погубить. Но кто? Порождения Тьмы или кто-то еще? В чьих руках теперь Черный эльфийский камень?»

В отчаянии он вспоминал события, которые привели его сюда. Дух Алланона, умершего триста лет назад, призвал наследников магии Шаннары — его племянника Пара Омсворда, Рен Омсворд и его самого — спасти друидов, а потом пришел Коглин, в прошлом друид, убеждая их внять призыву. И они собрались у Хейдисхорна, когда-то служившего местом отдыха друидов; там им явился Алланон и возложил на каждого особую миссию. Уолкеру поручалось восстановить Паранор, исчезнувшую обитель друидов, и вернуть его жителей. Он отказывался до тех пор, пока Коглин не явился к нему вновь, на этот раз с томом «Истории друидов», где говорилось о Черном эльфийском камне, обладающем силой, способной возродить Паранор. Тогда-то Уолкер и направился к злому духу озера, хранителю людских и земных тайн.

Уолкер обвел взглядом погруженную во мрак пещеру: двери вели в усыпальницы королей Четырех Земель, похороненных там много веков назад. Возле склепов, в которых покоились мертвые, лежали груды сокровищ, каменные часовые несли стражу: застывшие, бесстрастные лица, невидящие глаза. А Уолкер умирал.

Слезы застилали глаза, ослепляли, хотя он старался сдерживать их. Каким же он был глупцом!

«Темный Родич».

Слова отдались безмолвным эхом: дразнящее, горькое воспоминание. Голос принадлежал обитателю Угрюмого озера, гнусному вероломному духу. Это он виноват в том, что случилось с Уолкером. Загадки злого духа привели его в Чертог Королей, на поиски Черного эльфийского камня. Дух наверняка знал, что ожидает Уолкера: никакого эльфийского камня он не найдет, зато попадет в ловушку асфинкса.

«А на что я надеялся?» — мрачно спрашивал себя Уолкер. Угрюм-из-Озера ненавидел его больше, чем кого бы то ни было. И Уолкер сделал прямо-таки все, что в его силах, чтобы помочь коварному духу, — нетерпеливо устремился навстречу смерти, наивно полагая, что сумеет защитить себя от любого встреченного на пути зла. «Помнишь? — бранил он себя. — Помнишь, как ты был уверен в себе?"

Он скорчился: яд жег его огнем. «Так-то! Где же теперь твоя уверенность?"

Уолкер заставил себя встать на колени и склонился над расщелиной в полу пещеры. Рука его слилась с камнем. Он едва мог различить останки асфинкса: тело змеи обвилось вокруг его окаменевшей руки. Они соединились навечно, прикованные к скале. Он сжал губы и закатал рукав плаща. Рука, серая по локоть, была твердой и уже не сгибалась, каменные прожилки ползли, поднимались вверх, к плечу.