— А у вас взрывной темперамент, — как ни в чем не бывало констатировал Холден. И Джазлин вдруг, к собственному изумлению… прыснула. — Так могу я надеяться, что вы меня не покинете? — поинтересовался Холден, несомненно догадавшись о ее невысказанных желаниях.

— Да вы мои мысли читаете!

Теперь развеселился и он.

Больше они, словно по уговору, не вспоминали ни об отце Джазлин, ни о Грейс. К тому моменту, когда автомобиль Холдена подъехал к сияющему огнями парадному входу роскошного отеля, согласие между ними было восстановлено.

По дороге Джазлин признавалась себе, что немного нервничает. Но в зале — оттого ли, что Холден был рядом, или от чего другого — волнение прошло, и она чувствовала себя совершенно в своей тарелке.

У Холдена оказалось множество знакомых, они тепло приветствовали его, пожимали руку и интересовались, кто его прелестная спутница. Холден был галантен и внимателен, обращался к ней на «ты», не отходил ни на шаг; как показалось Джазлин, он специально старался создать впечатление, что связан с ней особыми отношениями. Несомненно, это представление предназначалось для женщины, от которой он надеялся избавиться.

Однако, хоть Холден и ясно давал понять, что Джазлин с ним пришла и с ним останется, несколько мужчин буквально приклеились к ней и ходили по пятам, пронзая ее томными взглядами. Когда же все сели за стол, присутствие Холдена не помешало соседу с другой стороны завести с Джазлин оживленную беседу.

— Брайан Фокс тебе не докучает? — заботливо поинтересовался Холден, наклонившись к ее уху.

Вот настоящий джентльмен — ни за что не бросит девушку в беде! Непонятно, правда, как он рассчитывает усмирить мистера Фокса, не вставая из-за стола… Но Джазлин не сомневалась: Холден обязательно что-нибудь придумает! Хорошо, что сейчас его помощь не требуется.

— С ним интересно разговаривать, — честно ответила она, а затем, лукаво улыбнувшись, добавила: — А что, ты чувствуешь себя брошенным?

В ответ на эту колкость Холден усмехнулся и повернулся к элегантной соседке с другой стороны. Вот, значит, как! Но Джазлин не обиделась: на что напрашивалась, то и получила. Пожав хрупким плечиком, она отвернулась к Брайану Фоксу, развлекавшему ее беседой.

Ужин был великолепен, однако вот уже и кофе подали, а Джазлин никак не могла распознать среди присутствующих дам назойливую поклонницу Холдена. Многие здесь смотрели на него с явным интересом, несколько женщин восторженно ахали в ответ на каждое его слово, но ни одна из них, на взгляд Джазлин, не походила на погибающую от любви. Впрочем, здесь собралась светская публика — должно быть, в этом кругу не принято проявлять свои чувства открыто.

Заиграла музыка, и несколько пар помоложе поднялись из-за стола. Один из молодых людей, огибая стол, двинулся к Джазлин, и Холден это заметил.

— Думаю, лучше будет, если первый танец ты подаришь мне, — заметил он, вставая.

Решив, что он прав, Джазлин протянула руку, и Холден галантно помог ей подняться.

Они вышли на открытую площадку.

Он не сводил с нее глаз, и сердце Джазлин вдруг загрохотало часто и громко, словно кузнечный молот, — ей показалось, что серые глаза Холдена засияли каким-то особым теплым светом. Он пристально вглядывался ей в лицо, затем скользнул взглядом ниже — к нежной шее, белоснежной груди, открытой смелым вырезом, затененной ложбинке меж грудей — и снова вернулся к лицу, к широко распахнутым фиалковым глазам и приоткрытым, словно в ожидании, губам.

Наконец он отвел взгляд и, словно проснувшись, энергично повел ее в танце в дальний угол, где народу было поменьше. Когда он снова взглянул на нее, взор его был по-прежнему безмятежен, и Джазлин решила, что теплый свет в глазах ей просто почудился.