-  Сейчас составим договор, - перешел к любимому делу Изя, когда понял, что клиент готов к официальной части их небольшого визита. - Подпишем его и распрощаемся.

    Князь активно закивал головой.

    -  А если вдруг решишь нас кинуть, то учти, у нас длинные руки! - заботливо уберег от непродуманных поступков Илюха. - А Мотя еще и летать умеет.

    Дальше пошло составление договора и скрепление его подписью с княжеской печатью. Самой большой проблемой оказалось эту самую печать найти в том жутком бедламе, который устроил неугомонный Мотя.

    Конечно, в некоторых пунктах договора Сигизмунд начинал вилять, но средняя голова Моти предупредительно клацала зубами, и князь становился значительно более сговорчивым. Наконец дело было сделано, и внушительного вида свиток исчез за пазухой у Изи.

    -  И без глупостей, помни про длинные руки, - напомнил Илюха.

    -  И про зубы, - добавил Изя, а Мотя произвел звуковое оформление его слов.

    Сигизмунд инстинктивно стал в позу защитника «в стенке» при выполнении штрафного удара.

    Коллеги вышли из разгромленного помещения в зал с чувством хорошо выполненной работы. Соловейка оказалась тоже на высоте.

    По всему залу была ровным слоем разбросана княжеская дружина. Видимо, акустика и впрямь оказалась хорошей.

    -  Чего так долго? - поинтересовалась Любава.

    -  Мотя расшалился, жалко было прерывать, - чистую правду сказал Изя.

    Все дружно рассмеялись.

    * * *

    В связи с тем что трудами Соловейки вся Сигизмундова дружина находилась в ауте, из города наша проклепанная компания выбралась без проблем. Задание было выполнено на «отлично», настроение прекрасное, торопиться не было никакого желания, так что путь назад занял значительно больше времени, чем путешествие в Урюпинск.

    Мотя самозабвенно оттачивал мастерство полета, и иногда Илюха не видел трехголового проглота по несколько часов. Солнцевский вначале волновался, но проходило время, и с неизменным победным кличем сверху на них пикировал Гореныш. Ржали лошади, возмущалась Любава, бухтел Изя, в общем, все было как обычно.

    Вот и сейчас Мотя куда-то умчался, а коллеги с удовольствием грелись в последних лучах вечернего солнышка.

    Вдруг лихой свист оборвал тишину, и на дорогу высыпали десятка два вооруженных молодцев. Вообще-то, по сценарию разбойников (а это были, конечно, именно они), свист должен был оглушить и испугать путников.

    Что тут скажешь, привыкшие к Соловейкиному пробуждению коллеги даже не вздрогнули. Любава же вообще презрительно хмыкнула и, только чтобы не покалечить свистунов, решила остановить повозку.

    -  Стоять, бояться, деньги не прятать! - заявил здоровый детина, грозно размахивая топором.

    Илюха тяжко вздохнул, Изя не удостоил нападавших даже таким проявлением внимания. Любава, разметавшая недавно целую дружину, также посчитала ниже своего достоинства как-то реагировать на эти слова, вместо этого она обратилась к Илюхе:

    -  Ну что, привал, что ли?

    -  Угу, - согласился богатырь.

    Любава не торопясь покинула повозку, демонстративно не замечая застывших в недоумении разбойников.

    -  Изя, притащи дров, а то будете питаться сухпайком (и когда только таких слов успела набраться?), - доставая котел, нашла работу черту Соловейка.

    -  Конечно, как за дровами, так всегда Изя, - больше по привычке заворчал черт и сквозь строй совсем обалдевших разбойников отправился в лес.