-  Ну пока, однорогий, - проворчал домовой и крепко пожал руку черту. - Ты смотри там, не шибко озорничай в твоей Украине. Честно говоря, я так и не понял, что энто за зверь такой, ну да ладно... Может, еще разъяснишь когда-нибудь.

    -  Прощай, Феня, - буркнул в ответ Изя.

    -  До свидания, Изя. Ты самый лучший черт на свете! - только и смогла вымолвить Любава, то и дело украдкой смахивая слезы со щек.

    Изя тоже с подозрительно красными глазами крепко обнял боевую подругу.

    -  Прощай, Любавушка, вовек твоих побудок не забуду.

    Мотя, пользуясь тем, что он еще маленький, мог не сдерживать своих эмоций и уже давно ревел в шесть потоков.

    -  Не грусти, проглот трехголовый, - смог из себя выдавить еле сдерживавшийся черт. - Ты теперь за старшего остаешься, так что не подведи, присмотри за ними.

    Мотя сквозь слезы закивал головами.

    -  Я тебя провожу, - предложил Солнцевский, когда к нему подошел Изя.

    -  Не надо, - отказался черт. - Так трудно уходить.

    -  Спасибо тебе.

    -  За что? - удивился Изя.

    -  За то, что ты тогда полез мне под колеса, - грустно улыбнулся бывший браток, а ныне полноправный богатырь.

    -  Ну тогда и тебе спасибо.

    -  А мне-то за что?

    -  За то, что ты на меня наехал.

    -  Это всегда пожалуйста, если понадобится еще, обращайся, наеду еще разок.

    -  Да, чуть не забыл! - хлопнул себя по лбу Изя. - Вот деньги.

    Черт протянул Солнцевскому мешок с монетами весьма солидного размера.

    -  А ты? - удивился Солнцевский, в этих перипетиях забывший о казне команды.

    -  Я таки вас умоляю! Ну во-первых, все это барахло (он кивнул на телегу) я у себя загоню за бешеные деньги, а во-вторых... во-вторых, свою долю я уже отсыпал.

    -  Узнаю старого Изю! - засмеялся богатырь и крепко обнял друга. - Прощай, чертяка!

    -  Прощайте, ребята!

    Через несколько секунд повозка скрылась за воротами «Чумных палат».

    * * *

    А дальше... Дальше вроде все пошло как обычно. По воле последних событий, в зал принялись ходить чуть ли не все богатыри дружины. Чтобы вместить всю эту массу, пришлось срочно расширять амбар. Илюха работал как заведенный, стараясь заглушить боль утраты. Вдруг оказалось, что ему катастрофически не хватает вредного, неугомонного, пакостного типа по имени Изя.

    Черт, вечно влезающий со своими шуточками и хохмами во все дырки, неустанно перебивая и поучая его, не давал жизни стать пресной и обыденной.

    Соловейка с Мотей чувствовали примерно то же самое, но боролись с грустью по-разному. Любава, как и Илюха, старалась плотнее занять все свободное время. Для этого все средства были хороши, тут были и изматывающие тренировки и не менее трудоемкая домашняя работа. В результате Соловейка достигла в греко-римской борьбе поразительных результатов, а палаты засияли какой-то пугающей чистотой и порядком.

    Мотя, не имеющий конкретных обязанностей по хозяйству, впал в глухую серую депрессию и целые дни проводил в доме, тупо уставившись в одну точку. Самое жуткое то, что Змей практически перестал есть и, несмотря на все усилия Соловейки и Солнцевского, сильно похудел и осунулся.