Источник сообщает, что объект Б предположительно был раздет и оказывал сопротивление. Объект А держал в руке пистолет с мигающим красным огоньком (??). Проверка на месте нарядами 2344 и 4511 результатов не дала».

Джим Тайл не встречал пистолетов с красными мигающими огоньками, какие имеются у большинства видеокамер. На расстоянии перепуганная старушка могла принять «Сони» за «Смит-и-Вессон».

Возможно, она стала свидетелем похищения мистера Макса Лэма. Но Джим Тайл надеялся, что нет и виденное старухой на Куэйл-Руст было типичной для округа Дейд придорожной потасовкой, а не действиями его неуловимого друга, обитающего на болотах: он, как известно, не уважал дурно воспитанных туристов.

Полицейский снял копии с некоторых сообщений и заявления миссис Лэм и убрал в портфель. Когда выдастся свободное время, он постарается с ней побеседовать.

На обед с Брендой оставалось двадцать минут, а потом обоим предстояло заступать в очередную смену. Возможность повидаться даже накоротке окупала муки службы на спятивших улицах южной Флориды.

К великому неудовольствию Джима, на пути в ресторан «Красный Омар», где его ждала Бренда, он стал свидетелем угона грузовика Армии спасения. Патрульному пришлось пуститься в погоню, и, когда она закончилась, на свидание он уже опоздал.

Обезоружив и заковав угонщика в наручники, Джим поинтересовался, зачем человеку, у которого сохранились хоть какие-то мозги, автомат «МЭК-10», когда он угоняет грузовик, набитый поношенной одеждой. Молодой человек объяснил, что вначале хотел только нарисовать спреем эмблему банды на борту грузовика, но водитель тронулся, не успел он закончить свое художество. Поскольку это вопрос самоуважения, выбора не оставалось, и пришлось доставать автомат и, мать его, угонять грузовик.

Полицейский Джим Тайл препроводил разговорчивого угонщика в клетку патрульной машины и дал себе слово во что бы то ни стало уговорить Бренду Рорк перебраться из чертовой дыры под названием «Майами» в более цивилизованную дыру; где они бы могли служить вместе.

Щелкунчик гордился тем, как обрел джип «чероки», но Эди Марш победа не заинтересовала.

– Это еще что? – Щелкунчик показал на такс.

– Доналд и Марла, – раздраженно ответила Эди. Таская ее взад-вперед по двору Тони Торреса, собачки, как ненормальные, метили его. Эди поразилась, какая сила в их коротеньких лапах, похожих на венские сосиски.

– Кстати, – поделилась она, удерживая натянутые поводки, – этот придурок стал хватать меня за титьки всего через три минуты.

– Ну, ты выиграла, и что?

– Забери у меня этих чертовых собак!

Щелкунчик попятился. Многочисленные столкновения с полицейскими овчарками оставили неизгладимые шрамы – и на теле, и в душе. В последние годы он предпочитал кошек.

– Да отпусти ты их.

Едва Эди бросила поводки, таксы свернулись у ее ног.

– Вот и славно, – буркнул Щелкунчик. – Глянь, чего я надыбал. – Он сверкнул хромированным пистолетом, отнятым у шпаны. Однако выяснилось, что обойма в этой дешевке пустая. – Хреновы ублюдки! – плюнул Щелкунчик и швырнул оружие в мутный бассейн.

Эди рассказала о крутом громиле с нью-йоркским выговором, который приходил к Тони Торресу.

– Ты удачно выбрал время, чтобы смотаться, – добавила она.

– Закрой хлебало.

– Но Тони исчез. Вместе со своим шезлонгом. Сам подумай.

– Черт!

– Он не вернется, – мрачно сказала Эди. – Во всяком случае, целиком.

Там, где раньше стоял шезлонг, теперь валялся бетонный блок.