Подняв глаза, Молли заметила приближающихся к ним судью и Джейсона Фоули.

— Ужин в восемь, — произнес судья, и Фоули довольно улыбнулся.

— Жду с нетерпением. Передайте от меня привет вашей очаровательной дочери.

Судья кивнул, а потом не без труда взобрался на лошадь.

— Передавайте привет Сэму, — бросил он Молли.

— Непременно, судья.

Судья подождал, пока священник усядется в экипаж, а потом двинулся вслед за ним по дороге, ведущей в город. Судья проделал слишком долгий путь, только для того чтобы передать приглашение на обед, и Молли подумала, что, возможно, он нашел нового претендента на роль мужа своей дочери. Наверное, он хотел таким образом заставить замолчать злые языки, распускающие сплетни о его дочери, раз и навсегда.

Не обращая внимания на дядю, идущего рядом, Молли направилась назад в конюшню.

Хоакин уже заканчивал подковывать коня.

— Теперь с ним все будет в порядке.

Он еще раз внимательно осмотрел подкову, а потом позволил коню опустить ногу. Огромный черный конь переступил с ноги на ногу пару раз, словно пробуя новую подкову, а затем тихо заржал.

— Ты слишком много работаешь, Молли, — произнес Фоули, окидывая взглядом грязную одежду племянницы и растрепавшиеся рыжие волосы. Она успела заметить, как в глазах преподобного вспыхнул огонь, но видение тут же исчезло.

— Нужно пойти осмотреть гнедого, — произнес Хоакин, оставляя дядю и племянницу наедине.

— Мне необходимо работать много, — ответила она Джейсону, — чтобы ранчо начало приносить прибыль. Ранчо мое, Джейсон. А для вас оно просто развлечение.

— Ты теперь замужняя женщина, Молли, и принадлежишь своему мужу. Он наверняка хочет, чтобы ты больше времени проводила дома.

Молли вскинула голову.

— Не важно, чего хочет Сэм Бранниган. Только ранчо имеет для меня значение, и я намерена выкупить вашу долю, как только у меня появится такая возможность. А до тех пор мне хотелось бы, чтобы мы мирно сосуществовали друг с другом. — Молли прошла мимо преподобного. — А теперь, с вашего позволения, мне нужно работать. — Не удостоив дядю взглядом, Молли направилась прочь от конюшни.

Джейсон наблюдал за удаляющейся девушкой, ощущая уже знакомое желание. Несмотря на то что он пытался бороться со своим греховным чувством к племяннице, с каждым днем Молли привлекала его все сильнее и сильнее. Как бы он хотел покинуть ранчо и вернуться на Восток, где ему и должно находиться, но у него миссия, которую поручил ему Господь. Возвращаясь в дом, Джейсон поклялся не обращать внимания на вожделение, которое пробуждала в нем Молли, и следовать намеченной цели.

Молли провела ночь в «Леди Джей». Как и всегда, она работала дотемна, а потом уединилась у себя в комнате. В конце следующего дня она привязала Тру к повозке и поспешила домой к Сэму. Мысли о том, что он ждет ее, побуждали Молли спешить, и она пустила коней в галоп. Улыбаясь в предвкушении предстоящей ночи любви, Молли заметила в расщелине на полу повозки свернутый вчетверо клочок бумаги. Взяв поводья одной рукой, она наклонилась, подняла бумажку, развернула ее и прочитала следующее в неясном свете догорающего дня:

«Мой дорогой Сэм. Прошлая ночь была чудесной, как и всегда. С нетерпением жду следующей встречи. С любовью, Лили».

Сердце чуть не выпрыгнуло у Молли из груди. Она взглянула на дату, поставленную изящным женским почерком в верхнем углу записки. 18 июля 1875 года. Молли быстро посчитала в уме. Именно тогда они с Сэмом повздорили по поводу ее одежды. Она уехала и не вернулась в «Кедровый ручей» ни в ту ночь, ни в следующую.

Молли перечитала записку, и по ее щеке скатилась одинокая слеза.