Было очень поздно, и свечи почти догорели, когда они, наконец, оторвались друг от друга.

Вспоминая губы Вейна, что-то шепчущие рядом с ее губами, звук его голоса, его объятия, его руки, касающиеся ее тела, Каролина стояла в большой парадной спальне одна и знала: он от нее ушел.

Долго, очень долго она стояла посреди комнаты, все еще пылая восторгом, трепеща от волнения, вызванного его присутствием, зная, что веки ее отяжелели не от усталости, а от неутоленного желания.

Наконец, она прошла через комнату и, задув свечи, села у окна. В тишине уснувшего дома было слышно, как где-то далеко начали отбивать часы. Три часа ночи. Она не стала звать Марию — больше всего на свете ей хотелось сейчас побыть одной, чтобы еще раз пережить эти моменты, припомнить счастье прошедшего дня; чтобы ничей голос и ничье присутствие не рассеяли ощущение того, что Вейн по-прежнему с ней рядом.

Она любила Вейна; любовь переполняла ее, она вся трепетала; ей страстно хотелось протянуть к нему руки и повторять его имя. Каролина прижалась щекой к холодной каменной стене. Высоко в небе стояла луна; ее серебристый свет казался холодным и призрачным в сравнении с воспоминанием о горячем солнце и о дне, ушедшем навсегда.

Каролина закрыла глаза, пытаясь воскресить часы, проведенные среди сосен, и вспоминая, что они говорили друг другу.

«Неужели к концу это останется моим единственным воспоминанием? — спросила она себя в страстном порыве. — Неужели за все годы в моей жизни не будет ничего, кроме одного-единственного чудесного дня?»

Это была страшная мысль. Каролина встала, почувствовав, что продрогла. Холод заставил ее осознать, что она, должно быть, просидела немало времени. Она уже отвернулась от окна, как вдруг что-то привлекло ее внимание.

В парке она заметила какое-то движение. Она была уверена: что-то двигалось в тени деревьев, как раз на границе с лужайкой. Каролина посмотрела опять. Да, она не ошиблась. Там кто-то был! Наблюдая за тенью, Каролина не могла понять, человек это или животное; у нее сильно забилось сердце. Неужели это то самое, чего она ожидала? Та самая опасность, угрожающая Вейну, которую она давно предчувствовала?

Кто-то двигался к дому; вслед за тем она разглядела, что это не один, а два человека. Темные фигуры, неясные из-за того, что ни на секунду не попадали в свет луны, приобрели гротескные и искаженные очертания. Каролина наклонилась вперед, напряженно вглядываясь. Там, где кончались деревья, люди, кто бы они ни были, остановились.

Раздались звуки — щелчок и очень тихий скрип, но Каролина их услышала. Звуки доносились снизу. Теперь, встав коленями на сиденье, она стала смотреть вниз, пытаясь выяснить, что же такое она услышала.

В нескольких футах ниже открывалось окно. Наблюдая, как его распахнула чья-то невидимая рука, она вспомнила, что внизу расположена библиотека. Парадная спальня, в которой она спала, и библиотека были пристроены к основному зданию довольно-таки недавно. Пристройка несколько неуклюже выступала вперед, и Каролине было видно, как люди, притаившиеся среди деревьев, быстро перебежали через лужайку туда, где тень от дома скрывала их от лунного света.

Им нужно было преодолеть совсем небольшое расстояние, но Каролина увидела их очень ясно и замерла от страха, осознав, что малейшее движение может привлечь их внимание.

Первым шел Джервас Уорлингем. Его легко было узнать по росту и широким плечам, хотя его лицо скрывалось под низко надвинутой шляпой. За ним следовал другой человек. Сначала Каролине показалось, будто у него на плечах мешок. Но когда они приблизились, Каролина разглядела, что человек нес не мешок, а тело.

Они очутились в тени дома и, быстро двигаясь вдоль стены, подошли к фасаду, где их ждало открытое окно.

Каролина не могла наклониться очень сильно, опасаясь привлечь их внимание, но ей было видно, как мистер Уорлингем влез в окно, как ему передали тело; затем Джервас Уорлингем выпрыгнул обратно, и окно закрылось.