— Ох, конечно, прошу тебя, Каролина, входи, — сказала она, и краска залила ее лицо при мысли о допущенной оплошности.

По каменному крыльцу они прошли в холл, отделанный дубовыми панелями. Потолок потемнел от времени, от влаги на нем проступила плесень. Всюду были заметны признаки бедности: потертые ковры, кресло у потухшего камина, явно нуждающееся в новой обивке, да и другая мебель была не в лучшем состоянии.

Каролина сняла перчатки и ждала, когда Харриет проведет ее в гостиную, но в этот момент отворилась дверь, и в холл вошел викарий. Адольфус Уонтидж, пожилой человек с багровым лицом, заискивал перед аристократами и в то же время был невыносимо груб с остальными. Он никогда не испытывал желания принять духовный сан, но у младшего сына не слишком богатого сквайра не было иного выбора. Его единственной страстью была охота. Две лошади, принадлежавшие ему, всегда были ухожены и хорошо накормлены, как бы ни приходилось урезать для этого средства на ведение домашнего хозяйства.

Викарий вошел в холл неторопливым шагом, не слишком утруждая себя ради гостьи, занимающей в обществе столь низкое положение, как мисс Фрай. Но, когда он увидел Каролину, ее красота и манера держаться невольно заставили его поклониться ниже, чем он поклонился бы при обычных обстоятельствах.

— Добро пожаловать, мисс Фрай, — сказал он низким, довольно хриплым голосом, звучавшим так, словно он был вечно простужен.

Каролина сделала реверанс.

— Благодарю вас, сэр. С вашей стороны чрезвычайно любезно предложить мне свое гостеприимство.

— Харриет говорила, что вы приехали из Мандрейка. Карета, без сомнения, отправится обратно не сразу. Я распорядился поставить лошадей в конюшню.

— Вы необыкновенно добры, сэр, — отозвалась Каролина, — но по приказанию лорда Валкена карета должна вернуться в Мандрейк как можно быстрее.

— Жаль! Очень жаль! — воскликнул викарий. — Не хотелось бы мне, чтобы его милость считал, будто мы не может разместить его лошадей и слуг. Надеюсь, вы оставили его милость в добром здравии?

— Да, он вполне здоров, — ответила Каролина и, догадавшись по блеску глаз викария, что он интересуется жизнью знати, добавила: — Леди Каролина Фэй шлет наилучшие пожелания Харриет и кланяется вам, сэр.

— Вот как! В самом деле! — воскликнул викарий. — Как мне помнится, Харриет училась вместе с ней.

— Да, сэр. Леди Каролина часто вспоминает о Харриет и уверяет, что она была самая славная девушка во всей академии.

Харриет покраснела, но викарий недовольно взглянул на дочь.

— Ее высокопоставленные подруги не слишком к ней внимательны, — сказал он брюзгливо. — Хотя это и не удивительно — уж очень она скучна и не умеет заботиться о своей внешности. Харриет, посмотри на мисс Фрай! Почему у тебя нет такого дорожного платья и такой шляпы? Уж конечно, в этом нет ничего невероятного, — ведь, вам, мисс Фрай, приходится зарабатывать себе на жизнь, и вы не можете позволить себе быть расточительной.

— О, сэр, вы мне льстите, — сказала Каролина, бросив на викария грустный взгляд. — Это всего лишь простенькое платье, которое я сама сшила. Позвольте мне помочь Харриет подобрать гардероб. В пансионе она всегда выглядела очаровательно.

— Ну, еще бы, — откликнулся викарий, — ведь и за обучение, и за платья Харриет платила вдовствующая леди Брикон. Теперь все изменилось, и Харриет приходится экономить, как и всем нам. Но я не должен утомлять вас печальными подробностями нашей повседневной жизни.

— Что вы, сэр, вам это никогда бы не удалось, — тотчас же возразила Каролина, — но, прошу вас, расскажите мне о вдовствующей леди Брикон, наверное, Харриет уже говорила вам, что я надеюсь получить место компаньонки ее милости.