Они успели проехать еще немного, пока солнце не начало опускаться за далекие горы и Элбрайн не понял, что пора устраиваться на ночлег. Их по-прежнему окружал Вересковые Пустоши с отчаянно звенящими комарами. К тому же, и это еще больше не нравилось Пони, они не слишком-то далеко отъехали от той рощицы, где скрылись гоблины. Она несколько раз пыталась заговорить об этом с Элбрайном, но ее спутник, похоже, ничего не слышал. Наконец он объявил:

— Я должен обратиться к Оракулу.

Пони взглядом проводила мужа до огромного дерева. Один из его скрюченных мощных корней выдавался из рыхлой почвы, образуя неглубокую пещерку.

— Замечательное укрытие, если гоблины решатся напасть, — невесело заметила она.

Их всего-навсего двое.

— Думаешь, они не найдут себе подмогу в этих гнилых местах? — спросила Пони. — Эдак мы устроим стоянку, предвкушая отдых и спокойный ночлег, а к рассвету будем вынуждены сражаться против целой армии гоблинов.

Казалось, Элбрайн уклоняется от разговора. Он закусил верхнюю губу, глядя на дерево, под корнями которого он мог бы уединиться с Оракулом. Он чувствовал, что ему нужно поговорить с дядей Мазером, и как можно скорее, пока в мыслях не померк образ той давным-давно потерянной тропы.

— Иди и делай, что должен делать, — сказала Пони, прочитав на лице мужа сосредоточенность и тревогу. — Но отдай мне кошачий глаз. Мы с Даром проверим, нет ли гоблинов поблизости.

Элбрайн облегченно вздохнул, снял с головы обруч и передал его жене. Обруч был подарком Эвелина Десбриса, и они с Пони по мере необходимости передавали его друг другу. В любом случае, обруч только мешал при общении с Оракулом, нарушая весь ход мыслей. В обруч был вделан хризоберилл, более известный под названием кошачий глаз. Этот камень позволял хорошо видеть в ночной темноте и даже во тьме пещер.

— Ты у меня в долгу, — объявила Пони, водружая обруч поверх густой копны светлых волос. Ее тон и улыбка, внезапно тронувшая уголки рта, подсказали юноше, в чем заключался долг. Он еще более утвердился в этой мысли, когда вскоре Пони спрыгнула на землю и горячо поцеловала его.

— Позже, — добавила она.

— Когда вокруг не будет ни гоблинов, ни комаров, — согласился Элбрайн.

Пони уже вновь находилась в седле. Подмигнув Элбрайну, она развернула коня и неспешно двинулась навстречу сгущавшейся тьме. Но сейчас, когда на ней был обруч с кошачьим глазом, окружающий мир оставался для нее ясно видимым.

Элбрайн глядел на жену с глубокой нежностью и уважением. Нынешние времена приносили молодому воину одно испытание за другим; изо дня в день все его силы и способности, и физические и умственные, подвергались жесточайшей проверке. Здесь не знаешь, не окажется ли роковым принятое тобой решение и не даст ли преимущества врагам сделанный тобой шаг. Элбрайн радовался, что рядом с ним Пони — такая рассудительная, умелая и такая красивая.

Когда она скрылась из виду, юноша вздохнул и вернулся к тому, что должен был сделать. К подготовке места для общения с Оракулом и встречи с дядей Мазером.

Вскоре Пони убедилась, что гоблины вовсе не оставили их с Элбрайном в покое, а наоборот, шли за ними по пятам. Обнаруженные следы свидетельствовали о том, что двое гоблинов действительно повстречали соплеменников и, возможно, численностью не менее дюжины. Пони посмотрела вперед, затем обернулась на место их стоянки, находившееся примерно в миле отсюда. Появись сейчас гоблины, ей пришлось бы скакать туда во весь опор, чтобы успеть предупредить Элбрайна.

— Оракул, — произнесла она, покачав головой и тяжело вздохнув. Она велела Дару стоять смирно, затем достала из сумки малахит. Она высвободила ноги из стремян, направляя все свои мысли внутрь камня и собирая его силу.