— Маркворт, — выдохнул Джоджонах. — Это он привел их сюда. И если ты его видела…

— Значит, он тоже видел Пони, — подытожил Элбрайн.

— Тогда мы должны уходить, и как можно скорее, — закричал Джоджонах. — Не сомневайтесь, Маркворт уже наверняка спешит сюда с целой армией монахов!

— Бежим, — коротко скомандовал Элбрайн, подталкивая Джоджонаха.

Элбрайн ненадолго обернулся, взглянув на боковой проход, где лежали связанные монахи, затем вместе с Пони занял место в конце процессии.

Они двигались с предельной скоростью, какую допускали извилистые коридоры, и вскоре достигли нижних ворот. Никто из монахов еще не успел здесь побывать. Внутренние ворота были закрыты, опускная решетка находилась внизу.

Магистр Джоджонах бросился к рукоятке подъемного механизма, но Пони, вполне овладевшая собой и исполненная суровой решимости, отстранила его. Она вновь достала малахит и ушла в камень. Пони была измождена и раздавлена. Единственное, на что она была способна, — это выстроить стену ярости и направить ее в камень. Внешне казалось, что решетка без особых усилий поднялась.

Элбрайн подбежал к внешним воротам и начал поднимать засов, чтобы их открыть. Но Пони решила вновь применить магию.

— Вытащи засов из скобы, — велела она. — Быстрее!

Ее голос был напряжен до предела. Смотритель подтолкнул Джоджонаха к выходу, а Джуравиль, встав позади Пони, осторожно пытался ее успокоить. Когда все прошли через внутренние двери, Пони, держа магнетит в вытянутой руке, вновь погрузилась в транс.

Опускная решетка угрожающе качнулась над головой Элбрайна, однако Джоджонах быстро понял намерение Пони. Он взял у нее магнетит и сосредоточил свои усилия на засове внешних ворот. Это позволило Пони целиком погрузиться в малахит и удержать решетку. Наконец и Элбрайн вышел наружу.

Элбрайн, потянув створки, закрыл массивные ворота. Джоджонах ослабил магическое воздействие и удовлетворенно вздохнул, услышав, как засов улегся в скобы. После этого Пони ослабила свое магическое воздействие на решетку, и та опустилась. И вновь все выглядело так, словно никто не проникал в монастырь через нижние ворота.

Пони повернулась навстречу утреннему солнцу и зажмурилась от его сияния. Над заливом Всех Святых расходился туман. С минуты на минуту мог начаться прилив, поэтому люди, эльф и кентавр поспешили к берегу, туда, где находились оставленные лошади.

Напрасно почти три десятка монахов, что бежали вместе с Марквортом, предостерегали его о возможной опасности и советовали поберечь себя. Рыча от гнева, он первым оказался возле застенков.

Он увидел избитого брата Фрэнсиса, на голову которого был накинут мешок. Фрэнсис пытался встать с помощью одного из двух стражников, также повстречавшихся с Элбрайном. В камере валялись изуродованные части трупа Грейвиса. В соседней камере окровавленный труп Петтибвы с размозженной головой все еще дергался на полу. Дух демона бился до последнего.

Маркворта все это ничуть не удивило. Когда он привел сюда духов, то увидел незваную гостью — женщину, склонившуюся над телом Петтибвы. Однако у монахов это зрелище вызвало суеверный ужас. Некоторые закричали и упали в обморок, другие встали на колени и начали молиться.

— Смотрите, наши враги напустили на нас демонов! — воскликнул Маркворт, указывая на бьющийся в конвульсиях труп Петтибвы. — Ты доблестно сражался, брат Фрэнсис!

С помощью второго монаха Фрэнсису наконец удалось сбросить мешок и освободиться от веревок. Он попытался объяснить, что почти не сражался, но свирепый взгляд Маркворта заставил его умолкнуть. Фрэнсис даже толком не понимал, что и как здесь произошло. Он не видел оживших трупов Чиличанков и не знал, кто сражался с демонами.