|
142 г. до Р. X.). (В силу контаминации астрологический миф всегда мыслился также и в химических терминах.) Из-за своей наполовину женской природы Меркурий часто отождествляется с Луной и Венерой. В качестве своей собственной божественной спутницы он легко обращается в богиню любви — точно так же как в качестве Гермеса он итифалличен. Но называли его и «virgo castissima». Связь ртути с Луной, т. е. серебром, очевидна. Меркурий как OTiA,p(uv, лучезарная планета, подобно Венере появляющаяся на утреннем или вечернем небосклоне под боком у Солнца,— тоже, как и Венера, <рсо сфоро<э, lucifer, Светоносец. Подобно Утренней звезде, только гораздо непосредственнее, он предвещает грядущий рассвет.
Но особенно важно для толкования Меркурия его отношение к Сатурну. Меркурий-старец идентичен Сатурну, и для многих алхимиков, особенно древних, не ртуть, но связанный с Сатурном свинец символизировал первоматерию. В арабском тексте «Turba» ртуть отождествляется с «водою Луны и Сатурна». В «Речениях Белина» Сатурн говорит: «Мой дух — вода, возвращающая гибкость окоченевшим членам братьев моих». Речь идет о «вечной воде», а это и есть Меркурий. Раймунд Луллий замечает, что «из философского свинца извлекается некое масло золотого цвета». У Кунрата Меркурий есть «соль» Сатурна, или же Сатурн — это просто Меркурий. Сатурн «черпает воду вечную». Как и Меркурий, Сатурн гермафродит. Сатурн — «старец на горе; в нем природы сочетаются со своим дополнением [четыре первоэлемента], и все это в Сатурне». То же самое говорится и о Меркурии. Сатурн — отец и исток Меркурия, поэтому последний называется «дитя Сатурново» (Saturnia proles). Ртуть проистекает из «сердца Сатурна или Сатурном является», а из травы Сатурнии извлекают «светлую воду», и «нет в мире воды и цветка совершеннее». Это высказывание сэра Джорджа Рипли, Бридлингтонского каноника, представляет собой замечательную параллель к гностическому учению о Кроносе (Сатурне) как некоей «силе цвета воды (•ибатохрогх;)», которая все разрушает, ибо «вода есть разрушение». Как и планетный дух Меркурия, дух Сатурна «весьма пригоден для сего деяния». Мы знаем, что одна из манифестаций Меркурия в алхимическом процессе превращения — лев, иногда зеленый, иногда красный. Кунрат называет это превращение «выманиванием льва из пещеры горы Сатурновой». Лев издавна и прежде всего ассоциировался именно с Сатурном. Он — «Leo de tribirCatholica» (парафраза «leo de tribu David» — аллегории Христа!). Кунрат именует Сатурна «львом зеленым и красным». В гностицизме Сатурн — верховный архонт, львиноголовый Иалдабаоф, «Дитя хаоса». Но на алхимическом языке «дитя хаоса» — это Меркурий. Связь и тождество с Сатурном важны потому, что последний — не просто maleficus [злодей], но обиталище самого дьявола. Даже будучи первым архонтом и демиургом, он получил в гностицизме не самую лучшую репутацию. Согласно одному каббалистическому источнику, с ним ассоциировался Вельзевул. В «Liber quartorum» он назван «злым» (malus), и еще Милиус утверждает, что Утренняя звезда (Lucifer) упала бы с неба, когда бы Меркурий очистился. Современная (начало XVII в.) рукописная заметка на полях одного из находящихся в моем распоряжении трактатов поясняет термин sulphur (мужской принцип Меркурия) словом «diabolus». Если Меркурий и не сам злой дух как таковой, то по крайней мере несет его в себе, т. е. безразличен в моральном отношении, добр и зол, или, по выражению Кунрата, «beneficus cum bonis, maleficus cum malis» (добр с добрыми, зол со злыми). Но еще точнее сущность его определяется тогда, когда он понимается как процесс, начинающийся злом и кончающийся добром. |
