Однако демон ещё не закончил. Он вытащил две метательные звёздочки и швырнул их в Наоми. Они вспыхнули пламенем и понеслись в неё как метеоры. Она сотворила вокруг себя защитный магический пузырь. Звёздочки рассеялись при столкновении с её духовным барьером.

Септимус резко развернулся и бросил ещё две звёздочки, но в этот раз её целью была не Наоми. А Макани. Макани только что добрался до её папы. Он уже собирался освободить его от пут, но отпрыгнул назад, когда две звёздочки впились в стену драгоценных камней между его рукой и связанным телом папы Наоми. Если бы Макани не отпрянул, они бы впились прямо в его руку. Макани посмотрел на горевшие звёздочки, застрявшие в стене, затем перевёл холодный гневный взгляд на демона.

– Ты и твой дракон не так умны, как вам думается, – сказал Септимус Наоми, легонько зевнув.

Чёрная магия выстрелила из его ладоней, заточив Макани в плен. Заклинание отбросило Макани от стены. Он развернул своё тело в полете, приземлившись на ноги возле Наоми.

Демон наградил его раздражённым хмурым взглядом. Аромат свежих персиков и клубники в воздухе скис, запах превратился в вонь гниющих фруктов. Чириканье мёртвых канареек сделалось более мрачным, плавным, драматичным. Теперь оно напоминало одинокий, мучительный квартет скрипок. Кладбищенская мелодия – или похоронный марш. Факелы на стенах вспыхнули ярко красным. Маленькие капельки лавы закапали из магического пламени, прожигая крохотные дырки в стене и полу.

Нет, это не просто раздражение. Это злость. И ненависть. Септимус ненавидел  Макани.

– Ты и раньше был надоедливой помехой, и последние семьсот лет ничуть не улучшили твой ущербный характер, – сказал ему демон.

– Ты раньше имел дело с Септимусом? – спросила Наоми у Макани.

– Нет.

Магия, связывающая папу, загрохотала как гром, и это заставило Наоми подпрыгнуть.

Макани посмотрел на демона, прищурившись.

– Но мы имеем дело не с Септимусом. Мы имеем дело с Дарксайром. Он вселился в тело демона.

Глава 24

Угольки и пепел

Наоми прищурилась, глядя на оранжево бирюзового демона, пытаясь осмыслить заявление Макани: Дарксайр вселился в тело Септимуса.

– Но это невозможно, – сказала она. – Демоны вселяются в людей. Люди не могут вселяться в демонов.

– На Земле – возможно, но законы магии в духовном царстве работают иначе. Есть заклинание, которое позволяет человеку захватить контроль над телом демона в аду – как минимум, временно. Это противоположность тому, как демон вселяется в человека; это человек вселяется в демона. Одержимость наоборот.

– Я никогда не слышала о таком, даже в дневниках Духовных Воинов.

– Это не распространено, и это не общеизвестный факт, – сказал Макани. – До сих пор я видел такое всего один раз. Обычно у демонов иммунитет от подселения земного существа, но Дарксайр – весьма необыкновенный тёмный фейри. Он заполучил силы, которых нет у любого другого сверхъестественного существа.

Давным давно, Дарксайр был полководцем Дамариона, самого могущественного сверхъестественного существа из всех, что когда либо жили. Дамарион натворил немало проблем, пока, наконец, не потерпел поражение. Он даровал двум своим любимчикам, Дарксайру и Файрсторм, немыслимые, ужасающие силы. Они стали его наследием и творили хаос столетиями после его кончины.

– Осторожнее, Макани, – демон презрительно усмехнулся. – Сейчас ты говорил почти так, словно восторгаешься мной.

Макани наградил его гневным взглядом.

– Не недооценивать моих врагов ещё не равняется восторгу, Дарксайр. Твоя магия, может, и могущественна, но твоя душа столь же тёмная и обугленная, как демон, в которого ты вселился.