Макани и Логан часто бок о бок создавали здесь оружие. У ассасина имелись схожие проблемы с доверием.

Наоми закрыла за собой дверь гаража, сбросила обувь и вошла в дом. Жилище не было огромным или грандиозным, но оно было уютным. На первом этаже находилась небольшая гостиная, а лестница на второй этаж вела к спальне, располагавшейся в открытом лофте. Наоми раскошелилась на отличную кровать с полупрозрачным балдахином. В данный момент невесомая ткань струилась как ленты на лёгком ветерке, залетавшем через открытое окно.

С кухни доносились мучительно дразнящие запахи. Сегодня Макани готовил ужин, и божечки, как же он умел готовить. Сама Наоми больше пекла, специализировалась на десертах, особенно с внушительным количеством фейри наркотиков счастья.

Наоми пошла на аппетитные запахи ужина. Травы и специи. Морковь и кукуруза. Розмарин. Свежеиспечённый хлеб. И что то ещё. Что то сладкое. Она глубоко вдохнула, пытаясь идентифицировать запах.

Чизкейк, решила она. Ням ням. Когда она добралась до кухни, у неё буквально слюнки текли.

Фейри были большими сластёнами. Ну, за исключением Зубной Феи. По мнению Наоми, она была настоящей кайфоломщицей, вечно читала лекции о гниении зубов и необходимости диеты с низким содержанием сахара. Ну серьёзно, в чем тогда веселье?

Наоми вошла на кухню. Макани стоял перед духовкой, одетый в одни лишь спортивные штаны. Наоми задержалась на пороге, наслаждаясь видом. Он сложен как суровый чемпион в боевых искусствах, как дракон в человеческом обличье, но его разум и сила воли служили куда более смертоносным оружием, чем его тело. Он пережил семь сотен лет в аду, семь сотен лет полководцев, зверей и медленного, мучительного угасания его магии по капле – и он не сломался. Один лишь этот факт должен был обращать его врагов в бегство.

Макани открыл духовку и вытащил противень с булочками. Он даже не использовал прихватку; он сделал это голыми руками. Золотистое свечение покрывало его бронзовую кожу – защитный стихийный щит, делавший его невосприимчивым к жару духовки.

– Прихватки для слабаков, – сказала Наоми, широко улыбаясь.

Макани поставил противень на плиту. Она радовалась, что он помнит о таких вещах, потому что огнеупорность его кожи ещё не делала огнеупорными её шкафчики со столешницей из искусственного камня.

Он смерил её взглядом, темно золотые глаза подметили её потрёпанный вид.

– Ты опять пыталась взорвать себя?

– Нет, – сказала Наоми, смахивая пепел, покрывавший её маечку. Ну, или попыталась смахнуть. – Кое кто другой попытался меня взорвать.

– Я никогда не знал кого либо, у кого было бы столько врагов, Наоми. Кроме меня самого.

– Это были не враги, – она обвила руками его шею и провела по его длинным черным волосам. – Они меня даже не знали.

– Тебя, похоже, совсем не беспокоит, что тебя пытаются убить незнакомые люди.

Она пожала плечами.

– Ничего нового.

Макани вскинул бровь.

– Хотя должна признать, моя жизнь сделалась куда более будоражащей с тех пор, как я встретила тебя, – она подалась ближе.

Он прижал палец к её к губам прежде, чем она успела его поцеловать.

– Сначала приведи себя в порядок.

Рассмеявшись, она провела пальцами по линиям и завиткам магической татуировки дракона, которая покрывала одну сторону его груди.

– Ты веками жил в аду, где с пылающих небес сыплются снежинки серы и кислотный дождь, а теперь тебе претит поцеловать девушку с несколькими грязными пятнами на одежде и коже?

– Мне нет никакого дела до того, насколько ты грязная.