— За что ваше, величество?

— За правду.

— К сожалению, правда стала известна слишком поздно. Мне искренне жаль, что так получилось.

— Верно. И не упрекайте себя, мэтр. Я виноват перед Роландом больше вас. Двадцать пять лет я не подозревал о том, что у меня есть сын. Двадцать пять лет я делал вид, что никогда не был влюблен, что женщины, которую я любил все эти годы и продолжаю любить по сей день, никогда не существовало. — Король вздохнул. — Жаннин была и остается моей единственной любовью, даже сейчас, когда ее уже больше года нет в живых. И я предал ее, мэтр. Я не написал ей ни единого письма. Я считал, что сын у Жаннин не от меня, а от Вестерика. Я не помог им, когда после смерти Вестерика семья впала в нищету, когда Роланд учился, когда Жаннин заболела. Что мне стоило хотя бы посылать им деньги? Ничего не стоило. А я просто наблюдал за тем, как они… Последнее предсмертное письмо Жаннин раскрыло мне глаза, но толку? Я даже не мог признаться в том, что у меня есть еще один сын. И главное — я не уберег нашего с Жаннин мальчика, не спас его от смерти. Так кто из нас преступник, мэтр Бере?

— Мне нечего сказать вам, сир.

— У вас есть дети?

— Нет. И жены нет.

— Интересно. Все эти годы вы старательно, под любым предлогом, пытались не быть мужчиной.

— Скорее, я слишком строго судил себя, сир. Не каждый мужчина имеет право быть мужем и отцом.

— С чего вы взяли, что вы для этого слишком плохи? — Аррей выколотил золу из трубки в камин. — Я слышал о вас только хорошее.

— Вы слишком добры, сир.

— Может быть, мэтр, вы правильно поступаете, оставаясь одиноким. Нет ничего страшнее, чем терять навсегда любимых людей.

— Сир, мне знакомо это чувство. Может быть, именно поэтому я и оставался один.

— Мой дед любил говорить: «Каждый выбирает себе муку по силам», — сказал Аррей. — Однако вы совершили подвиг, мэтр. Вы раскрыли опаснейший заговор и уничтожили врага, который мог причинить неописуемые беды Руфии. Вы достойны самой высокой награды. Я предлагаю вам занять место командующего корпусом боевых магов. Думаю, вы справитесь.

— Ваше величество, — Бере почувствовал слабость в ногах, — вы бесконечно добры, но такая должность мне не по зубам.

— Вы считаете, я ошибся в вас? Предлагаю должность человеку, который с ней не справится?

— Сир, к такой должности идут десятилетиями. Люди, посвятившие себя государственной службе, проходят все ступени служебной лестницы, узнают все тонкости и хитрости своей работы, я всего лишь маг. Я не обладаю опытом администратора и не могу командовать людьми. Я был бы плохим начальником — очень плохим, недостойным своей должности. Выскочкой, если называть вещи своими именами.

— Теперь я вижу, в чем ваша беда, мэтр Бере. Вы лентяй и боитесь ответственности. Именно поэтому у вас нет семьи, именно поэтому вы не сделали карьеру — при ваших-то способностях.

— Возможно, вы правы, сир.

— И все же я повторяю свое предложение.

— Ваше величество, я дал вам ответ. Простите, но я не достоин такой чести.

— Знаете, мой отец, король Отал, в юности был заядлым охотником — наверное, страсть к охоте моему Дагоберту досталась от деда. Так вот однажды на охоте моего батюшку — а ему тогда не было и восемнадцати лет, — понесла лошадь. Отец неминуемо сломал бы себе шею, если бы не два гвардейца, которые смогли догнать его и справиться со взбесившимся животным.