— К чему вы это?

— Не знаю. У докторши той глаза тоже были алчные, звериные какие-то. Словно на охоту вышла. Но это так, впечатление… М-да… Но что же за женщина в вашей квартире?

— Женщины. Их там две было. Будем разбираться. Для начала я хочу побывать в этой клинике… Как она называется?

— «Престиж».

— Громкое название. Хочу получить свидетельство о смерти, с врачом поговорить. Где же этот «Престиж» находится?

— В центре… — Шварц назвал адрес. — Давай я с тобой схожу.

— Что ж, спасибо, не откажусь. Только не «схожу», а «съезжу». Как у вас завтрашнее утро?

— Свободно, — заглянул в ежедневник Шварц.

— Прекрасно. В девять утра машина будет стоять у дома, не рано?

— Что ты, в самый раз! Я ведь живу по-стариковски: ложусь рано и встаю рано. А ты где остановился-то, Игорек?

— В гостинице.

— Так живи пока у меня! Места полно, — оживился старик.

— Спасибо, дядя Аркаша, — откликнулся Игорь. — В следующий раз. Сейчас я всего на пару дней: получил предложение работать в столице.

— Значит, оставишь меня, старика? — грустно заметил Шварц.

— Ни в каком случае, мессир! — с улыбкой процитировал Бобровников. — Вы будете находиться под самым бдительным наблюдением спецслужб! В сущности, что такое Москва? Всего лишь окраина Санкт-Петербурга.

— Ты только там этого не ляпни, — испугался Шварц.

— Не бойтесь, не ляпну, — рассмеялся Бобровников.

— Что ж, может, оно и к лучшему, — размышлял вслух Аркадий Семенович. — Это, я так понимаю, карьерный рост? Ага, ага. Что ж, это прекрасно! Там и квартиру дадут?

— Квартира есть.

— И то верно! Что ж, замечательно! Вот и женишься наконец! Давно пора!

— Так я и не возражаю. Дело за малым: найти невесту.

— Невест у нас полно, найдешь. Столица — это хорошо! — все не унимался Шварц. — Может, тебе удастся Дашеньке помочь. Юра-то письмо писал заместителю генерального прокурора, просил, чтобы Даше изменили меру пресечения до суда. Мотивировал тем, что нуждается в уходе.

— И что?

— Так он умер. Следствие решило, что больше никто в уходе не нуждается. Может, тебе удастся как-то повлиять…

— Влиять права не имею, а помочь двоюродной сестре пережить трудное время — это моя обязанность.

— Да-да… И все-таки кто же находится в вашей квартире? Что за женщина? Мне эта мысль покоя не дает… — пробормотал Шварц.

— Будем выяснять, — повторил Бобровников.

Глава 22

ЛЮТЫЙ И КОВРИЖКА

Наташа Ковригина шла по широкому проспекту одного из спальных районов Питера, сгибаясь под порывами совершенно неистового северного ветра, который швырял в лицо горсти плотного, колючего снега. Видимость — два метра. Продвигаться приходилось почти на ощупь. Хорошо бы не свалиться в какой-нибудь люк, открытый по случаю бесконечных аварий теплосетей.

Оно конечно, февраль — месяц метелей, но не до такой же степени! И чья, скажите на милость, идея выстроить сплошную стену высоченных многоэтажек, превращая улицу в аэродинамическую трубу? Если повернуться к ветру спиной, того и гляди, подхватит и унесет… Хорошо бы сейчас в теплые, цивилизованные страны, но ведь, согласно закону Мэрфи, реализуется самое нежелательное из возможных событий.