произведём такой фурор, которого вы достойны, если всё подтвердится, —

предупредил отец Риза. Мы все кивнули.

- До встречи, Лори, — крикнули мне ребята.

- Пока, жду вас вечером у меня, — напомнила я им.

Они кивнули и в компании возбуждённых родителей вышли из кабинета,

оставляя нас с отцом одних.

- Лорель, Лорель, — покачал он головой, а я устало опустилась на стул.

- Что Лорель? – недовольно пробубнила я.

- Ты действительно видела Эбби? – тихо спросил он.

- Да, она была в составе присяжных над Яном, — улыбнулась я.

- Я был в шоке, когда вчера получил сообщение, что Кира Лукас попала в

психиатрическую клинику, — нахмурился отец.

- И это ещё раз подтверждает нашу правоту, — довольно заметила я.

- Отправляйся домой и ложись спать, у нас была бессонная ночь, — предложил

папа.

- Хорошо, — кивнула я. — Я люблю тебя.

Он удивлённо поднял на меня голову, не ожидая такого признания, но затем его

лицо осветила улыбка.

- Я тебя тоже, доченька, ты умница.

Я в порыве чувств подскочила к нему и обняла, окутывая своё сердце этим

единением.

- Ну, довольно, довольно, — он похлопал меня по руке и я отстранилась.

Выйдя из кабинета, я поплелась по тихим залам университета.

Перед самолётом, мы каждый подарок запрятали в свой чемодан, а вот с

сундуком дело обстояло сложнее, нам его пришлось обернуть бумагой, затем

положить в сумку и завязать, обманывая в аэропорту, что это чешский хрусталь.

Мы вывезли из страны то, за чем охотились другие, и были довольны, как

нашкодившие дети. Постоянно хихикали, обменивались светящимися глазами.

Риз и Кейт не переставали подкалывать друг друга, а через секунду целовались,

на что мы закатывали глаза и отворачивались.

Я вернулась из воспоминаний в Оксфорд и нашла на парковке свой мини-купер

и залезла внутрь. Мне хотелось сегодня открыть свой подарок, перед тем, как

нам нужно будет сдать это всё. А главное, одной, раствориться в своих чувствах

и печали.

Подъехав к дому, я бросила машину на дорожке и вошла в холл. Казалось, что

меня не было тут год или больше. Всё было забытым, и мне хотелось видеть

совсем другой интерьер.

Вздохнув, я бросила ключи на столик у входа и прошла на кухню. Достав из

холодильника содовую и сделав себе сэндвич, я поднялась на второй этаж и тихо

прикрыла за собой дверь в свою комнату.

Мои вещи стояли по центу спальни. Подойдя к сундуку, я из шкафчика в

письменном столе достала ножницы и поставила туда еду, затем начала срывать

упаковку.

Проведя рукой по резному дереву и камням, украшающим его, я открыла замок

ключом, висевшим рядом и, применив силу, распахнула сундук. Сверху лежало

два письма от Перхты и от Яна. Вздохнув, я взяла первое и, взломав печать,

раскрыла, оно было написано на английском, что меня удивило. Также к нему

прилагался ещё один конвертик, меньше по размерам и я отложила его в

сторону. Сев на пол, я взглянула на текст.

- Обещаю, Перхта, — прошептала я, смахивая слезу.

Пришло время взять другое письмо, и я, выдохнув, распечатала его и

улыбнулась каллиграфическому уверенному почерку графа.

Прижимая к груди эти заветные слова, я позволила себе улыбнуться и пустить

несколько потоков горячих слёз.

Я отложила письмо и поднялась, нависая над сундуком. Подняв материю, я

различила тёмно-синюю ткань, и, ухватившись за неё руками, подняла. Это

было то самое платье, в котором я была во сне. Ян шил его специально для меня.

Я вдохнула аромат затхлости, но сейчас меня это не волновало. Ведь он трогал

его, значит, его прикосновения имеются на нём, и я буду беречь эту вещь.