Кирт подчинилась, потому что привыкла подчиняться, и приготовилась терпеть, потому что привыкла терпеть.

И тут вдруг оказалось, что терпеть-то и нечего. Кирт удивленно прислушалась к своему телу, даже перестав дрожать, и опешила. Она не могла пока понять, нравится ей или нет то, что с ней делает Лиэ, но то, что такой реакции на физическую близость у нее еще не было, оказалось совершенно очевидным.

Было не страшно. Удивительно, но было и не больно. И, что самое странное, было абсолютно не стыдно, словно то, чем они занимались, было самой естественной вещью в мире! А может, так оно и есть? Просто делать это надо с тем, кого любишь — и ни с кем больше?

Нет, определенно, происходило что-то странное! Киирт'аэн даже осмелилась приоткрыть глаза, готовая в любой момент снова зажмуриться. Она боялась только одного — увидеть над собой лицо, искаженное тем же выражением, что и все предыдущие. Обошлось. Лицо оказалось веселым и одновременно добрым — и ни следа похоти.

— Что, не такой уж хорошей была эта идея принесения себя в жертву, а, Киирт'аэн? — с неподражаемой иронией осведомился сидхэ, не прерывая своего занятия.

Кирт нахмурилась на мгновение — и вдруг лихо улыбнулась. Почему бы не сделать хоть раз то, что хочется? А хотелось ей, как не странно, почему-то обнять своего спасителя за шею… для начала… — и включиться в это завораживающее занятие целиком и полностью.

— Как ты это делаешь? — подозрительно спросила она. — Это что, магия такая? И почему мне нравится то, что ты делаешь?

— Ох, а можно я тебе на словах все потом объясню, а? — Лиэ тряхнул головой в шутливом протесте. И Кирт вдруг рассмеялась, еще чуть-чуть — и они смеялись вместе.

— Можно, — выдохнула она. — Можно и потом. Но разве можно… э-э… совокупляться…

— Фр-р-р! — возмутился Лиэ. — Ну что за термины, Киирт'аэн! Разве ты — животное? Или, может, я? Мне казалось, мы с тобой не слишком похожи на собачек! Или лошадок!

— Издеваешься, да? — Кирт уже почти обиделась, но обижаться в такой ситуации было попросту глупо. — Как же это тогда называть?

— Это? — эльф хитро прищурился и подмигнул. — Или вот это?

— Да нет же! Ты нарочно меня смешишь!

— Не обижайся. Конечно, нарочно. У нас есть очень правильное слово для этого. Квэн. Да, именно то слово… Сэт эсс'элл'та а'таэн-квэн, ан'таэн мэ.

— Все равно непонятно, — вздохнула Кирт, — но зато красиво. Так вот, разве возможно заниматься этим — и смеяться одновременно?

— О Звездносияющая и Силы Ее! А разве нельзя? Или ты хотела, чтоб я набросился на тебя с этакой томной рожей и зверски-страстным оскалом? Кирт… тебе же самой смешно. Разве нет?

— Смешно… но это же неправильно!

— Почему? Ты где-то видела список правил поведения в постели? То, что делают двое, только двоих и касается. Это — единственное правило, которому стоит следовать. Ну, не получается у нас трагедии — бывает! Хотя жаль, конечно, от трагических любовных историй я обычно песни писать начинаю. Ну да ладно. Зато получается по-другому. Разве тебе сейчас плохо?

— Нет, — Кирт прикусила губу и отвела глаза. — Я и не думала, что мне будет так хорошо.

— Ага… Не думай, что я не раскусил сразу эту твою замечательную идею. Жертва во имя любви — это, конечно, прелестно. Но я ненавижу жертвы, Кирт, я же уже говорил. Чем ты слушала, саэрнэ? Так… а теперь?

— Что?

— Теперь — плохо?

— Нет…

— Ясно, будем действовать в том же духе.